— Если так будет продолжаться, то совместные усилия Англии и Японии…
— Нет, милейшая Хораки, вы немного не понимаете позицию нашего правительства по индийскому вопросу. Его превосходительство Такано совершенно определенно выразился на этот счет…
— А вот что касается сияния…
Синдзи с легкостью перескакивал с одной темы на другую, с удовольствием изучая лица собеседников. Он давно уже заметил, что после каждого своего четырех-пятидневного ослепления он становится внимателен к движениям глаз, мимике, жестам, но проходит день, другой — и неизменно возвращается манера смотреть куда угодно, только не на людей. Совсем было решив, что разговор стоит переводить на темы музыкальные, он вдруг услышал нечто интересное:
— … И вроде обещают, что скоро выдвигаемся, вместе с нашими новыми системами…
— Да ну, Макото, это вряд ли… Ты хоть об одном полевом испытании слыхал?
— Сигеру, дай послушать! — вмешался Синдзи. — Что там насчет новых систем?
Изрядно уже подвыпивший Хьюга, весьма довольный поддержкой хозяина, обернулся к нему:
— У адмирала разрабатывают план глубокого вторжения в Атомные земли с применением нового проекта — ЕВА. И вроде как…
— Макото, — серьезно сказал Судзухара, — что вы пили? Какое еще глубокое вторжение? Мы еле фронт держим, нас в районе Барвью только за этот год дважды в океан сбрасывали!
— И это при поддержке с воздуха, — авторитетно вмешалась Хикари. Ее отец от концерна «Мицубиси» курировал испытание новых реактивных штурмовиков на Тихоокеанском фронте. — Три самолета одной вспышкой накрыли. А еще недалеко от позиций даже Ангела видели…
— Хораки… — простонал Судзухара. — И ты туда же… Ну какие Ангелы?
— Так это, аэрофотосъемка… — смутилась девушка. — И засекречена…
— Мистика, — Судзухара был непреклонен, хотя Хикари отчаянно захлопала ресницами, моля о снисхождении. — Как есть. Существует только обезумевшая протоплазма, жуткий послед радиационного заражения, орды мерзких мутантов, бо? льших и меньших. Но чтобы кто-то из них эволюционировал до огромных существ с аномальными способностями…
— Ну, жрут и размножаются они и так аномально, — влез Кенске, воинственно сияя очками. — Но скажи мне, Тодзи, материалист ты несчастный, кого тогда вермахт крыл атомными бомбами на Ньюфаундленде в 1953-м? Ты фото того инцидента видел? Помнишь, сколько они зарядов положили, пока эта тварь испарилась?
— Айда, ты не морочь голову, — отмахнулся Судзухара. Взмах лапищи танкиста был очень убедительным аргументом. — Те фото засвечены так, что там можно хоть Аматерасу увидеть, хоть ожившую эту… Статую Независимости, или как ее там. Нет, я, конечно, о союзниках не хочу ничего плохого сказать…
Синдзи вздохнул. Едва появилась призрачная возможность узнать хоть что-то о начале боевого применения проекта, в котором он участвовал, как тут же все скатилось в привычную колею. Лейтенант Тодзи Судзухара против мифов и сенсаций. Чувствуя, как постукивает выпитое спиртное в висках, Икари подцепил, не рассматривая, первую попавшуюся бутылку и переместился на балкон. Он знал и о полевых испытаниях ЕВЫ, и о многих других вещах. Потому и ушел.
Ночной океанский бриз вполне себе неплохо прочищал легкие и мозги, но поскольку Синдзи успел намешать, то на быстрое оздоровление не рассчитывал. Он стоял и дышал, пытаясь отрешиться от всего, пытаясь выкинуть из головы все, вплоть до встревоживших слухов. Синдзи хотелось сполна насладиться своим прозрением, и если поначалу встреча «клуба лейтенантов» грозила стать просто головоломной (и то только на утро) попойкой, то теперь уже и она напоминала ему о работе. В бунгало кто-то поставил его новую пластинку, и на балкон поплыла сладкая, страстная музыка уничтоженной страны.
— Икари?
Синдзи обернулся. «Ибуки. Чего это она до сих пор не напилась? Хоть что-то веселое было бы…» Лейтенант топографической службы, фанатик введенной еще американцами моды на мужскую одежду для женщин, мастерски пела японские боевые марши, но только будучи сильно нетрезвой. Девушка подошла к перилам балкона, бросила короткий взгляд на ночной Хило и тот час же засмотрелась на лунную дорожку в водах океана.
— Майя… По прогнозам сияния не обещали. Что это ты сегодня?
— А?.. — Ибуки тряхнула своим очаровательным мальчишеским чубчиком, будто отгоняя какие-то назойливые мысли. — Что ты говоришь?