— Халло, Синдзи!
Вытряхивая остатки видения из головы, Синдзи сосредоточился на треске в телефонах:
— Да, Аска, что там?
Сквозь нарастающие помехи голос рыжей пробивался весьма неуверенно, но был вполне разборчив:
— Я вроде… засекла его.
— Сорью, дай мне метку, — сейчас же отозвалась Акаги.
— Ловите, док.
Треск. Молчание. Загремели шаги, с холма сошел небольшой оползень. Обернувшись, Синдзи увидел подошедшую к нему Рей. Серый композитный экран, укрепленный навесами на пилонах, спускался почти до середины «голеней» машины, изрядно сокращая и количество активных стволов, и поле зрения ЕВЫ. При необходимости «Тип-00» мог выдвинуть из-за щита вооруженные ракетами манипуляторы, неприкрытыми остались и пулеметные башенки на самих пилонах.
— Аянами.
— Икари?
Синдзи улыбнулся: дико информативная беседа отогнала тревогу, вызванную ирреальным видением. Он вслушался в ее пульс и поймал спокойный, слегка, может, напряженный ритм.
— Так. К вам идет разведчик для проверки координат, — наконец соизволила отозваться Акаги. — Не суйтесь пока. И да, Сорью, я все вижу.
Аска заворчала, но контуры ее ЕВЫ все же сникли за массивным полуобрушенным зданием. Синдзи взглянул на радар: светлячок, обозначающий самолет разведки, стремительно приближался с запада. «По идее, с его точки зрения уже должен быть визуальный контакт», — решил он.
Синдзи вскрикнул, когда телефоны шлема взорвались громкими помехами. Седую мглу разорвал голубоватый сияющий плевок, вылетевший из-за мощной гряды обломков. Точка самолета с радара пропала.
— Это не лучевик. Наличие Ангела в указанной области подтверждено, — хладнокровно констатировала Акаги.
«Сука», — с ненавистью подумал Синдзи, напрасно ища в низком небе малейший след взрыва: по-видимому, разведчика просто испарило вспышкой плазмы.
— Икари, обстрел по площади.
— Есть.
Приводы сдвинули заплечные контейнеры, задавая стартовый угол ракетам. Синдзи пошевелил тумблерами, соотнес вычисленные траектории с меткой на радаре и ткнул в гашетку: «Лови, тварь!»
Снаряды с гулом ушли в туман, закладывая навесную траекторию.
И вновь — оглушительные помехи, хрип и треск в телефонах, вспышка.
— Ракеты сбиты на подлете, — обескуражено отчитался Синдзи. — 300 метров до цели.
В телефонах послышался какой-то шум, и в эфир ворвался сорванный голос майора Кацураги:
— Так, ребятки, я тут малость разгреблась, и у меня есть задумка. Смотрим внимательно на карту и видим там вот такие развалины…
Мгла обволакивала неподвижную ЕВУ со всех сторон, давя на нервы пилоту. Синдзи стоял совсем один, и тщетно пытался оторвать страх, накрепко присосавшийся к его сердцу. Он слегка барабанил пальцами по гашеткам — источнику своей мнимой мощи — и чувствовал, как ничтожна вся его сила против серо-бордовой выматывающей туманной жути. Лишь рваный край обвалившегося здания, ощетинившийся клочьями спутанной арматуры, отделял его от ровного, как стол, пятачка, на котором засел Ангел. Залпы плазменной пушки пробили в руинах оплавленные коридоры, еще один путь, видимо, уходил в зараженные недра Атомных земель.
— … срывает с себя «синее свечение», собирает его и формирует залп — один или несколько, — бубнила на одной ноте доктор Акаги. — То есть, его защита…
Синдзи все понял без подробностей: подобраться как можно ближе, окружить, спровоцировать выстрел и убить, пока Ангел не успел вновь накопить плазменный заряд на внешней оболочке. Отвлекающий огонь базы тоже оттянет часть внимания и сил мутанта, так что при удачном раскладе могли даже не понадобиться энергоклинки.
Туман сдавливал сердце, перед глазами вновь пронесся сидящий на статуе беловолосый силуэт, и Икари вздрогнул. В огромном поле зрения ЕВЫ, окруженном разнообразными датчиками, он нашел радар и прикипел взглядом к метке «Типа-00». Аянами выходила на свою позицию последней: щит изрядно снижал ее маневренность и скорость, сковывая возможность лавировать в лабиринте руин.
«Жи-ва… Жи-ва… Жи-ва… Жи-ва…»
— Готовность номер один, — сообщила, прокашлявшись, Кацураги. — Батареи залпового огня с третьей по восемнадцатую — доложить о готовности.
Слушая отрывистые подтверждения, Синдзи чувствовал себя человеком, готовым прыгнуть с обрыва: звенящая бездна железного сознания кипела далеко внизу, под его ногами, выбрасывала волны, шумела водоворотами, искрила, выгибая над собой невозможные радуги. Он скривился и оскалил зубы, вспоминая дикую радость истребления врага: это было ничто в сравнении с тем, что ждало его там.