Синдзи с некоторым недоверием посмотрел на Ставнийчука:
— А такое вообще возможно?
— Ты на таком сидишь каждый день.
— И…
— Мы не смогли его воспроизвести. Катастрофы под Йоханнесбургом — слыхал? Мы дважды пытались запустить образцы по предложенным схемам. Оба раза с грибовидным результатом, но Акаги доказала, что передала нам все исходники.
Ставнийчук задумался, вспоминая, и хмыкнул:
— Обидно было — до соплей. Мол, научитесь собирать. Свернули, короче, проект. А по твоему «Типу» решили: нехай бегает, пока сам не рванет.
С трудом соображая, он продолжал смотреть на доктора, а тот словно бы ожидал какой-то реакции от него. В конце концов, Ставнийчук вздохнул:
— Эх, парень. Не выспался ты или не проснулся — не пойму. Ты ничего в этом странного не находишь?
— Ээээ… Ну вы же сказали, что реактор и так странен…
— Да нет же, — мягко сказал доктор. — Зачем сооружать сумасшедше дорогую и нестабильную конструкцию притом, что экономия в эффективности мизерна? Ты сможешь устоять в бою против трех… Нет, хотя бы двух «Истребителей»? Против… а, «тушек» ты не видел даже… Так сможешь?
Синдзи вспомнил Аску в бою и отрицательно помотал головой: даже снаряженный специальным оружием против Ангела, «Ягдэнгель» измотает его на скорости, и, свалив одного за счет большего количества стволов, со вторым «Тип-01» точно не совладает.
— Вот, — сказал Ставнийчук, поднимая внушительный палец. — А только по цене «Ядра» можно построить десять «Истребителей». И заметь, я не говорю о стоимости танков или самолетов с вертолетами, которые легко могут тебя потрепать просто массой.
— Но… Получается…
— Акаги придумала «Ядро» как теоретическую модель, эдакий кунштюк, игру разума, если хочешь, — досадливо сказал Ставнийчук, и Синдзи ощутил что-то вроде восхищенной ревности в его голосе. — И знаешь, именно после этого ее взяли в научный отдел вашей «NERV» и поставили во главе проекта «ЕВА».
Синдзи, прозревая, метнул быстрый взгляд на лицо ученого, и Ставнийчук кивнул:
— Да. Понял, наконец? Реактор типа «Ядро» поставили на «Тип-01» именно по прямому распоряжению его превосходительства Гендо Икари.
Он, кряхтя, поднялся и подал руку Синдзи:
— Ладно, давай расходиться. Я тебе мыслишку подкинул, а ты подумай на досуге. Может, поймешь, в чем дело. Скажу честно: я — не понял.
Ставнийчук поправил халат и широко зевнул, огладил ладонью усы и поднял руку — доброй, дескать, ночи. Растерянный Синдзи поклонился на прощание и, глядя в широкую спину, пытался вызвать в голове хоть какие-то мысли.
Треск громкой вывел его из бесплодных раздумий:
— Всему конвою. Тревога. Обнаружено синее свечение. Повторяю…
Синдзи вскинулся и рванул к каюте. Страдающий звук сирены выбрасывал людей из кроватей, загудели двигатели БМК, готовясь перестроить атомоход, а из распахнутых дверей навстречу выскочила Аска, на ходу завязывая свою рыжую гриву в хвостик.
— Ну что, Синдзи? — крикнула она и бросила ему куртку. — Пойдем делать нашу основную работу?
Он набросил на плечи одежду и побежал с нею, и встречные поспешно вжимались в стены коридора. «А ведь кто-то из них мог позавчера быть у меня на мушке» — подумал Синдзи, краем глаза выделяя проносящиеся мимо лица.
«Бог войны… Пока у нас на очереди очередной „дьявол“. Ну что ж, посмотрим, кто кого».
Синдзи успел понять, что его совершенно не пугает мысль о слепоте, и вокруг завертелась круговерть из техников, бинтов и кабелей.
Глава 18
Поерзав на рычагах, Синдзи замер, ожидая, пока втянутся опоры. Во мгле слышались странные звуки: гулкий рев танковых двигателей, словно размытый, будто из-под воды; мощные ухающие хлопки — не выстрелы пушек, не взрывы. Атомные земли своим диким криком предвосхищали побоище.
— Синдзи, как у тебя там видимость? — спросила Аска.
— Плохо. До рассвета еще почти час.
— Можно подумать, после сразу посветлеет…
Голос рыжей звенел даже сквозь помехи, становящиеся все отчетливее. «Голос пустошей» колебался, то заглушая человеческую речь, то понижаясь до шепота.
— Оба — по направлению ракеты. «Шестой» первым засек его.
Операцией пока руководила Акаги. «Что-то не так с Мисато-сан», — отчетливо понял Синдзи. В памяти всплыло ее лицо на вечернем рапорте, едва слышно зазвучал голос. «Как я сразу не догадался, что она больна?»
Сполох сигнальной ракеты отвлек его от посторонних размышлений. Осторожно огибая танк, к нему приблизился «Истребитель».