«Просто расскажите что-нибудь странное об этих машинах».
Он кивнул: подсознательно он все это уже понял. Теперь осталось воплотить это единство в падении. «Пошел».
Звенящая бездна металла рванулась навстречу, но он и не думал закрывать глаза. Каждая отдающая в синеву радуга, каждый сполох сигнала к мышцам, каждый импульс по силовым кабелям, каждый тяжелый вздох парообменного контура — он вобрал это все в себя и застыл на полпути, завис в странном мире, где к нему со всех сторон потянулись тонкие иглы.
Синдзи моргнул.
Увидев, как луч плазмы обдает огнем «Истребитель», Тодзи прилип к перископу: грохот, извергаемый битвой, подсвечивал туман и быстро испарял его, обнажая распятую машину.
— Судзухара, отведите БМК подальше от «Ягдэнгеля», — распорядилась Акаги и постучала по плечу командира орудийного расчета. Тот снял телефоны и посмотрел на нее. — Прекратить огонь до остановки машины, готовьте перерасчеты для стрельбы.
Тодзи недоумевающе оглянулся на замкома:
— Прошу повторить приказ.
— Убери БМК от «Истребителя». Он может взорваться.
— Слушаюсь.
В эфире сквозь грохот помех, выстрелов, сквозь выкрики командиров едва пробивались слабые всхлипы. Тодзи скрипнул зубами: он терпеть не мог немку, но не до такой же степени…
— «Шестой», «девятый», «одиннадцатый» — оказать огневую поддержку «Типу-01».
Судзухара рванул рукояти управления на себя и разблокировал сочленения отсеков атомохода. Взвыла сирена, предупреждая об опасности нахождения в переходах. Тодзи постучал по стеклышкам шкал, торопя стрелки рабочего напряжения двигателей. В поле зрения перископа Ангел отшвырнул «Истребитель», бой закипел с новой силой.
— Отставить.
Он оглянулся. Держась за стенку, в каюту вошла Кацураги в небрежно наброшенном на плечи мундире. Другой рукой она тяжело держалась за плечо Аянами.
— Фумидзиру, сосредоточить огонь на Ангеле, — сухо сказала полковник и закашлялась. — Судзухара, фиксируй БМК и убирайся за Сорью, возьмешь танк проекта «ЕВА» и всех техников.
Тодзи ударил по рычагу и вскочил, остановив взгляд на Акаги.
— Чего встал, болван? — тихо спросила Кацураги. — Выполнять. Командир на мостике.
— Полковник…
Акаги подошла к женщине и заглянула в глаза:
— Полковник, ты больна… Это же самоубийственный приказ. Нас всех…
Тодзи удивился: доктор проговорила это едва ли не с заботой, и сразу вспомнились оброненные когда-то давно, как в другой жизни, слова Икари о том, что этих женщин связывает какое-то общее прошлое.
— Сорью должна быть эвакуирована… — сказала Кацураги, отстраняя ее руку.
— Не ценой экспедиции.
— А какой ценой?
— Ты слишком больна, чтобы принимать такие решения. Оставь их мне.
Полковник опустила голову и вновь кашлянула.
— Ты отстраняешь меня от командования?
Тодзи замер, ожидая слов Акаги. Доктор засунула руки в карманы халата и твердо произнесла:
— Временно — да. После твоего выздоровления я верну все полномочия.
Тодзи сглотнул. Грохот разрядов и канонада уплывали куда-то далеко. Кацураги кивнула и повернула голову к Рей:
— Как ты думаешь, Аянами, что случится с Синдзи-куном, если Аска погибнет?
— Что ты… — начала было Акаги.
— Ему будет плохо, — спокойно сказала Рей после секундного раздумья.
— Ты этого хочешь? — закашлялась полковник.
— Смерти Сорью? — зачем-то уточнила Рей.
Тодзи ощущал, что все происходящее нереально. Что он не оставлял будущую жену на далекой базе. Что похода по загаженным радиацией и миражами пустошам не было в помине. Что нету боя двух титанов, нет командирской свары на мостике, нет и хладнокровной Аянами… «Кстати, ее и так ведь словно бы нет…»
Кацураги закашлялась сильнее и отняла руку от губ, чтобы выдавить:
— Нет Рей. Ты хочешь, чтобы было больно Синдзи-куну?
Судзухаре показалось, что Аянами заколебалась, но потом девушка все же отрицательно мотнула головой и посмотрела на Акаги.
— Итак… Риц-тян, — повернулась полковник к изумленному заместителю. — Или ты сейчас свалишь к своим пробиркам, или я тебе засчитаю попытку бунта.
— Мисато, ты сошла с ума! БМК надо убрать, и плевать на… — взорвалась доктор, но немедленно затихла.
Тодзи изумленно смотрел на голубоволосую девушку, которая неуловимым движением выбросила из ножен меч и теперь приставила его острие к горлу Акаги. Рубка замерла, а Кацураги из последних сил рухнула в командирское кресло.
— Слишком больна, да? — ухмыльнулась полковник. — Поскольку у нас всего двести двадцать три члена экспедиции, то я переподчинила двести двадцать четвертого лично себе. Приказу командующего не противоречит.