– И вот тебе, Спархок, недостаток твоего плана, – сказал Вэнион. – У тебя только сотня судов. Если ты собираешься взять и рыцарей и коней, тебе придется идти против троллей только с полутора тысячами солдат.
– Ну шо вы так уперлись лаяться об энтих ваших планах? – осведомился Кааладор.
– Мы выясняем, какой из них лучше, Кааладор, – пояснил Спархок.
– Так почему бы не объединить оба плана? Пусть Сорджи с утра выходит в море, а ты, как только все уладишь, сажай на коней свое войско и скачи в том же направлении. Когда Сорджи будет лигах в десяти южнее стены, он уж как-нибудь наощупь доберется до берега. Ты будешь ждать его там, и он переправит ваше войско по частям через рифы и высадит к северу от стены. Потом вы отправитесь искать своих троллей, а Сорджи может бросить якорь и ловить рыбку.
Спархок и Вэнион с глуповатым видом переглянулись.
– Об том я и калякал, Сорджи, – ухмыльнулся Кааладор. – У них, дворянчиков энтих, соображаловки ни на плевок. Должно, в башке у них только по одной мыслишке на раз и умещается.
И наконец настал неизбежный день, когда войско должно было отправиться в Атан. Еще не рассвело, когда Миртаи вошла в опочивальню королевы Элении и принца-консорта.
– Пора вставать! – объявила великанша.
– Ты что, не умеешь стучать? – осведомился Спархок, садясь на кровати.
– Я чему-то помешала?
– Неважно, Миртаи, – вздохнул он. – Просто таков обычай.
– Глупости. Всем и так хорошо известно, чем занимаются в спальнях.
– Разве вам с Крингом еще не пора пожениться?
– Хочешь избавиться от меня, Спархок?
– Нет конечно.
– Мы с Крингом решили подождать, пока все это не закончится. Наша свадьба будет довольно сложной. Мы должны пройти два обряда в двух частях света. Кринга не слишком радуют все эти проволочки.
– Хоть убей, не понимаю, с чего бы это, – невинно заметила Элана.
– Мужчины такие странные, – пожала плечами Миртаи.
– Это верно, Миртаи, но без них было бы так скучно.
Спархок одевался нарочито медленно, с неохотой натягивая войлочную, покрытую ржавыми пятнами нижнюю одежду и с нескрываемым отвращением косясь на груду черных пандионских доспехов.
– Ты уложил теплые вещи? – спросила Элана. – Даже здесь, на юге, ночами уже прохладно, так что на Северном мысу будет очень холодно.
– Уложил, – проворчал он, – да что в ней проку? Никакая одежда не спасает, когда сверху носишь железо. – Спархок скорчил кислую гримасу. – Глупо, конечно, но всякий раз, когда я надеваю доспехи, тут же начинаю обливаться потом. И то же самое происходит со всеми рыцарями, сколько я их знаю. Мы обливаемся потом, даже когда мерзнем, и под доспехами намерзают сосульки. Порой я жалею, что не занялся другим ремеслом. Резать людей ради долга и пропитания со временем как-то надоедает.
– Что-то ты нынче утром в мрачном настроении, любимый.
– Это потому, что мне с каждым разом все труднее собираться в поход. В дороге уже становится полегче.
– Ты ведь будешь осторожен, правда, Спархок? Я умру, если потеряю тебя.
– Вряд ли мне будет грозить какая-то опасность, любовь моя. У меня есть Беллиом, а он может сдернуть солнце с неба и переломить о колено. Кому надо поберечься, так это Киргону и Заласте.
– Не будь слишком самоуверен.
– Я ничуть не самоуверен. Просто у меня больше преимуществ, чем я мог бы сосчитать. Мы победим, Элана, и нет в мире силы, которая способна остановить нас. Все, что нам сейчас осталось, – утомительный путь из Материона прямиком к победе.
– Почему бы тебе не поцеловать меня сейчас? – предложила она. – До того, как ты наденешь доспехи. Когда ты закован в сталь, после твоего поцелуя синяки у меня не сходят неделями.
– Знаешь, – улыбнулся он, – а это чертовски хорошая идея. Действительно, почему бы мне тебя не поцеловать?
Колонна растянулась на несколько миль, переваливая через округлые холмы на восточном берегу озера Самма. Здесь были рыцари церкви, атаны, пелои Кринга и несколько полков тамульской армии, разодетых, как на праздник.
День выдался чудесный – один из тех замечательных осенних дней, когда легкий ветерок гонит пухлые облачка по высокому пронзительно-синему небу. Огромные тени облаков скользили по холмистой земле, и армия Спархока ехала попеременно то под солнцем, то в тени. Стяги и вымпелы всех сортов плясали на ветру, полощась на копьях и древках.
Королева Бетуана шагала вровень с плечом Фарэна.
– Ты уверен, Спархок-рыцарь? – спрашивала она. – Тролли – животные, а всякое животное рождается с умением плавать. Даже кошка умеет плавать.
– Но не слишком любит это занятие, Бетуана-королева. – Спархок улыбнулся, вспомнив, как Мурр плавала «по-кошачьи» в пруду с золотыми рыбками в сарсосском доме Сефрении. – Улаф-рыцарь говорит, что мы можем не беспокоиться, что тролли вплавь обогнут стену. Они могут переплыть реку или озеро, но море их пугает. Должно быть, все дело в прибое – или в соленой воде.
– Почему мы движемся так медленно? – В ее голосе звучало нетерпение.
– Мы хотим, чтобы шпионы Заласты наверняка увидели нас, ваше величество, – пояснил Вэнион. – Это весьма важная часть нашего плана.
– Эленийские сражения слишком долгие, – заметила она.
– Мы бы предпочли сражение покороче, атана, но происки Заласты охватили весь континент, потому и нам приходится успевать повсюду.
Сефрения, которая везла в седле перед собой Флейту, выехала вперед. Рядом с ней ехала Ксанетия. Между Сефренией и Ксанетией понемногу росла и крепла осторожная дружба. Обе по-прежнему старательно выбирали слова и не пытались подстегивать события. Теперь напряжение между ними исходило не от вражды, а скорее от избыточной боязни нечаянно оскорбить друг друга, и Спархок чувствовал в этом решительную перемену к лучшему.