– Вот этот документ, например, выглядит так, словно его написали только на прошлой неделе – хотя, возможно, так оно и есть. Чернила едва успели высохнуть.
– Но эти архивы, несмотря на неудобства, используются до сих пор, милорд, – заметил Оскайн. – Должно быть, это совсем недавний документ.
Стрейджен вынул из папки еще один лист и протянул оба документа Оскайну.
– Вы не замечаете в них ничего необычного, ваше превосходительство?
Оскайн пожал плечами.
– Один совсем новый, другой уже пожелтел от времени, и чернила на нем выцвели так, что трудно что-либо разобрать.
– Вот именно, – сказал Стрейджен. – Не кажется ли вам странным, что выцветший документ на пять лет младше нового?
Оскайн пригляделся внимательнее.
– Вы хотите сказать, что они подделали официальный документ? – воскликнул он. – Это же преступление!
– Дайте-ка мне взглянуть, – сказал Сарабиан. Оскайн передал ему документы.
– Ну да, – пробормотал Сарабиан, – Чальба. Колата вот уже пятнадцать лет расхваливает его на все лады. – Он поднял повыше подозрительный документ. – Это касается его назначения в министерство. Судя по дате, документ составлен примерно через неделю после того, как Колата занял свою должность. – Император взглянул на Стрейджена. – Вы полагаете, милорд, что эта фальшивка заменила оригинал?
– Похоже на то, ваше величество. Сарабиан нахмурился.
– Хотел бы я знать, что такого было написано в оригинале, что они предпочли это скрыть?
– Понятия не имею, ваше величество, но что-то там несомненно было. – Стрейджен просматривал папку. – Этот Чальба не поднимался, а летел по служебной лестнице. Похоже, его повышали в должности всякий раз, когда он попадался на глаза.
– Такое делается обычно для близкого друга, – задумчиво проговорил Оскайн, – или же… родственника.
Сарабиан едва заметно усмехнулся.
– Что верно, то верно. Твой брат Итайн движется от одной должности к другой не менее стремительно. Оскайн скорчил гримасу.
– Я тут ни при чем, ваше величество. Итайн не состоит в штате министерства иностранных дел. Я привлекаю его к службе только по самым важным делам, и всякий раз он ухитряется вытребовать у меня повышение. Я бы предпочел вовсе не иметь с ним дела, но он такой блестящий дипломат, что у меня попросту нет другого выхода. Мой младший брат весьма опасный конкурент, и я не удивился бы, узнав, что он метит на мое место.
– Эта фальшивка, которую обнаружил Стрейджен, может стать неплохой отправной точкой для наших поисков, – задумчиво сказал Кааладор. Кааладор частенько перепрыгивал от простонародного говора к нормальной речи, как лягушка с кочки на кочку. – Если Колата прихватил с собой в министерство свору друзей и родственников, не будет ли разумно заключить, что именно им он в первую очередь доверится?
– Пожалуй, что так, – согласился Стрейджен, – и по датам на документах мы сможем определить, кто именно ходит у него в закадычных друзьях – таких, с которыми он решился бы поделиться, когда сделал своим досугом государственную измену. Я так думаю, что всякий, чье назначение совпало с назначением Колаты на пост министра, наверняка замешан в заговоре.
– Это которые еще живехоньки, – вставил Кааладор. – Уж коли тебя пригласят поиграть с дружками-приятелями в заговор, а ты заупрямишься, дак будь ты хотя б о двух башках, долго не проживешь.
– Можно мне сказать, ваше величество? – робко обратилась к Элане Алиэн.
– Конечно, дорогая.
Девушка держала в руках одну из папок.
– Бумага с годами всегда желтеет, а чернила выцветают? – спросила она едва слышно.
– Так оно и есть, дитя мое, – рассмеялся Сарабиан, – и это сводит с ума библиотекарей.
– И если где-то в этих стопках бумаги было написано то, что люди из министерства нутряных дел хотели… Оскайн вдруг разразился оглушительным хохотом. Алиэн вспыхнула и опустила голову.
– Я такая глупая, – пробормотала она совсем тихо. – Прошу прощения, что вмешалась в разговор.
– Это заведение, Алиэн, называется «министерство внутренних дел», – мягко пояснила Мелидира.
– Я предпочел бы ее термин, – подвывая от смеха, сообщил Оскайн.
– Можно мне уйти, ваше величество? – спросила Алиэн с пылающим от унижения лицом.
– Конечно, дорогая, – сочувственно сказала Элана.
– Погоди, Элана, – вмешался Сарабиан. – Подойди ко мне, дитя мое, – сказал он Алиэн.
Та робко подошла к его креслу и присела в неловком реверансе.
– Что угодно вашему величеству? – спросила она едва слышно.
– Не обращай внимания на Оскайна, – дружески сказал он. – Чувство юмора иногда берет в нем верх над вежливостью. Так что же ты хотела нам сказать?
– Это глупость, ваше величество. Я всего лишь неученая девушка. Мне вообще не нужно было подавать голос.
– Алиэн, – очень мягко сказал Сарабиан, – ведь это ты предложила нам вынести все документы из министерств и рассыпать их по лужайкам, и эта идея оказалась просто замечательной. Не знаю, как другие, но я выслушаю все, что бы ты ни захотела сказать. Прошу тебя, продолжай.
– В общем, так, ваше величество, – сказала она, краснея еще гуще, – как я поняла то, что сказал милорд Стрейджен, эти люди хотели спрятать то, что они написали, а потому сделали новые бумаги и положили их на место тех, которые решили спрятать от нас.
– Да, судя по всему, они именно так и поступили.
– Ну что ж, если новая бумага – белая, а старая – желтая, не значит ли это, что, если у кого-то в папке белые бумаги перемешались с желтыми, значит, ему есть что скрывать?
– Боже милосердный! – воскликнул Стрейджен, звонко хлопнув себя по лбу ладонью. – Как же я мог оказаться таким тупицей?
– И я тоже, – добавил Кааладор. – Мы оба прошли мимо самого простого и очевидного решения. И как только это могло случиться?
– Если б я хотела съязвить, я сказала бы, мастер Кааладор, что это случилось потому, что вы мужчины, – баронесса Мелидира сладко улыбнулась, – а мужчины просто обожают ненужные сложности. Однако язвить нехорошо, а посему я этого не скажу. – Она лукаво взглянула на двух воров. – Я могу так думать, но говорить вслух – ни-ни.
– Этому есть весьма простое объяснение, ваше величество, – говорил Теовин. – Вы уже и сами отыскали его.