– Но это же безумие! – воскликнул Бевьер.
– По-моему, сэр рыцарь, я на это уже намекал. Скарпа, судя по всему, считает, что из него выйдет отменный император.
– Это место уже занято, – сухо заметил Сарабиан.
– Скарпа надеется, что Киргон освободит его, ваше величество. Он говорит своим сподвижникам, что у киргаев нет никаких способностей к управлению, а стало быть, им понадобятся наместники на завоеванных землях. Он готов добровольно принять на себя эти обязанности. Время от времени он будет отвешивать поклоны Киргону, а в основном вести дела по собственному усмотрению. Надо признать, мечтает он с размахом.
– Знакомо звучит, а, Спархок? – с натянутой усмешкой осведомился Келтэн. – Сдается мне, такие же намерения были у Мартэла и Энниаса.
– О Господи, да, – вздохнула Элана. – У меня такое чувство, что со мной все это уже было.
– Какое место во всем этом занимает Крегер? – спросил Спархок.
– Крегер, судя по всему, играет роль посредника, – ответил Кааладор. – Он служит для связи между заговорщиками. Он много путешествует, перевозит послания и приказы. Это лишь наша догадка, но мы полагаем, что Киргон не отдает, приказы непосредственно Скарпе, Пароку, Ребалу и Сабру. Зато все они знают Крегера, и потому его послания обретают определенный вес. Похоже, он отыскал свое место в жизни. Королева Элана рассказывала нам, что ту же роль Крегер исполнял при Мартэле и Энниасе и тем же примерно занимался, передавая послания графа Герриха бандитам в горах близ Кардоса.
– Нам решительно стоит приложить все силы, чтобы сгрести Крегера за шиворот, – проворчал Улаф. – Он начинает болтать, как заведенный, стоит лишь разок на него сурово глянуть, и ему известно много такого, что вызывает у меня умеренное любопытство.
– Потому-то он и ухитряется оставаться в живых, – ворчливо заметил Келтэн. – Он всегда запасается таким количеством ценных сведений, что мы не осмеливаемся его прикончить.
– Так прикончи его после того, как он заговорит, сэр Келтэн, – предложил Халэд.
– Он всегда берет с нас клятву, что мы этого не сделаем.
– Ну и что?
– Мы рыцари, Халэд, – пояснил Келтэн. – Раз уж мы даем кому-то слово, мы обязаны его сдержать.
– Лорд Вэнион, ты не собираешься в ближайшее время посвящать меня в рыцари? – осведомился Халэд.
– Это было бы несколько преждевременно, Халэд.
– Стало быть, я все еще крестьянин, верно?
– Ну… юридически – пожалуй да.
– Вот вам и решение проблемы, – заключил Халэд с ледяной усмешечкой. – Поймайте Крегера, сэр Келтэн. Посулите ему все что угодно, лишь бы он заговорил. А потом передайте его мне. Крестьянину не нужно держать свое слово.
– Спархок, – широко ухмыльнулся Келтэн, – мне нравится этот юноша.
– Скоро приедет Заласта, Спархок, – сказала Сефрения. – Он проводит меня в Сарсос. – Она покачала головой, отказываясь войти в комнату, куда все они возвращались после обеда.
– Ты ведешь себя как ребенок, Сефрения, ты знаешь об этом?
– Я пережила свою нужность, Спархок, а я слишком долго жила среди эленийцев, чтобы не знать, что в таких случаях надлежит делать благоразумному стирику. Покуда стирик нужен и полезен, ему почти нечего опасаться, едва он становится ненужным – он превращается в помеху, а вы, эленийцы не слишком церемонитесь с теми, кто вам мешает. Мне бы не хотелось дожидаться, покуда один из вас воткнет мне нож между ребер.
– Ты закончила? До чего же я устал от таких разговоров! Мы любим тебя, Сефрения, и эта любовь не имеет ничего общего с тем, полезна ты нам или нет. Ты знаешь, что разбиваешь сердце Вэниона? – Ну и что же? Он разбил мое. Обращайтесь со своими трудностями к Ксанетии, раз уж все вы так очарованы ею.
– Это недостойно тебя, матушка. Она вздернула подбородок.
– Думаю, Спархок, тебе не стоит больше так меня называть. В нынешних обстоятельствах такое обращение звучит попросту нелепо. Я буду в своей комнате – если она по-прежнему моя. Если нет, я поселюсь в местной стирикской общине. Ежели тебя это не слишком затруднит, будь добр сообщить мне, когда прибудет Заласта. – С этими словами она развернулась и стремительно зашагала по коридору, неся за собой обиду, точно шлейф.
Спархок шепотом выругался. Затем он увидел, что по отделанному перламутром коридору идут Келтэн и Алиэн. Во всяком случае, эта проблема разрешилась благополучно. Камеристка Эланы попросту рассмеялась в лицо Келтэну, когда светловолосый рыцарь неуклюже предположил, что ему лучше уйти и не быть помехой ее с Беритом любви. Затем, как предполагал Спархок, она убедила Келтэна, что ее чувства по-прежнему принадлежат отнюдь не Бериту.
– Но ты все время рядом с ней, сэр Келтэн, – с упреком говорила кареглазая девушка. – Ты всегда хлопочешь над ней и заботишься о том, чтобы выполнялись все ее пожелания.
– Это моя обязанность, Алиэн, – объяснял Келтэн. – Я делаю так вовсе не потому, что в нее влюблен.
– Однако ты, сэр рыцарь, исполняешь эту обязанность куда старательнее, чем мне хотелось бы. – Голос Алиэн, этот чудесный инструмент, выражал сейчас целый набор чувств. Эта девушка ухитрялась высказать все что угодно одним лишь изменением интонации.