– Пусть наденет золотую перчатку, – пожал плечами Келтэн.
– Сколько денег ты прихватил с собой в дорогу, сэр Келтэн? – осведомился Халэд. – Золото, знаешь ли, стоит дорого. – Он прищурился, разглядывая кольцо Спархока. – И вовсе незачем покрывать всю руку, – сказал он наконец, – достаточно прикрыть кольцо.
– Но мне нужно будет при случае быстро достать его, Халэд, – предупредил Спархок.
– Предоставь это мне. Есть у кого-нибудь золотой флорин? Он как раз подошел бы по размеру.
Все дружно полезли в кошельки.
Келтэн с надеждой огляделся, вздохнул и запустил руку в свой кошелек.
– Ты должен мне золотой флорин, Спархок, – сказал он, отдавая монету Халэду.
– Я твой должник, Келтэн, – усмехнулся Спархок.
– Еще бы – все-таки целый флорин. Может быть, двинемся наконец? Что-то холодает.
Поднялся ветер – вначале редкими порывами, но затем все усиливаясь. Они спустились по тропинке с утеса и скоро уже ехали вдоль верхнего края длинного песчаного пляжа. Ветер хлестал их, пронзительно завывая, соленые брызги обжигали кожу.
– Это не простая непогода! – прокричал Улаф, с трудом перекрывая визг и завывания ветра. – Надвигается ураган!
– Не рановато ли для ураганов? – крикнул в ответ Келтэн.
– В Эозии – да! – откликнулся Улаф. Визг ветра все крепчал, и всадники теснее укутались в плащи.
– Нам надо поискать укрытие! – крикнул Вэнион. – Там, впереди, заброшенная ферма. – Он прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь завесу соленых брызг. – У нее каменные стены, по крайней мере укроемся от ветра!
Они пустили коней галопом и через несколько минут добрались до фермы. Развалины наполовину заросли сорняками, пустые окна в голых стенах слепо глазели на путников. Сам дом совершенно обрушился, а потому Спархок и его спутники спешились во дворе и завели встревоженных коней в строение, которое раньше явно служило амбаром. Пол здесь был завален гниющими остатками крыши, по углам лежали кучки птичьего помета.
– Сколько обыкновенно длится ураган? – спросил Вэнион.
– День-два, – пожал плечами Улаф, – самое большее три.
– Если говорить об этом урагане, я не стал бы биться об заклад, – заметил Бевьер. – Он налетел чересчур быстро и вынудил нас искать укрытие. Мы ведь не сможем носа высунуть из этих развалин.
– Он прав, – согласился Берит. – Кажется, нам остается только заключить, что некто устроил этот ураган, чтобы задержать нас?
Келтэн глянул на него с откровенной враждебностью – явный признак того, что он еще не избавился от своих подозрений относительно молодого рыцаря и камеристки королевы Эланы.
– Не думаю, что ураган нам помешает, – заметил Улаф. – Как только мы окажемся на борту корабля, мы обгоним все на свете ураганы.
Афраэль качала головой.
– В чем дело? – спросил он.
– Этот корабль не годится для того, чтобы выдерживать ураганы. Собственно говоря, я уже отослала его туда, откуда он прибыл.
– Даже не сказав нам ни слова? – возмутился Вэнион.
– Это уж мне решать, Вэнион. При такой погоде корабль для нас бесполезен, так что незачем было подвергать опасности его команду.
– А мне показалось, что он построен на редкость прочно, – возразил Улаф. – Наверняка его создатели принимали в расчет сильные ветры.
Она вновь покачала головой.
– Там, откуда прибыл этот корабль, вообще не дуют ветры.
– Ветры дуют повсюду, Флейта, – заметил он. – Во всем мире нет такого места, где хоть раз не подул бы… – Улаф осекся и уставился на нее. – Да откуда же явился этот корабль?!
– Это не твое дело, сэр рыцарь. Я могу вернуть его, когда буря утихнет.
– Если утихнет, – вставил Келтэн. – И я совсем не удивлюсь, если к тому времени этот полуразвалившийся амбар будет окружен несколькими тысячами фанатиков.
Все переглянулись.
– Думаю, нам лучше тронуться в путь, невзирая на ураган, – сказал Вэнион и взглянул на Флейту. – Ты сможешь?.. Я имею в виду – этот ветер не помешает?..
– Во всяком случае, дела не облегчит, – мрачно созналась она.
– Я не допущу, чтобы ты навредила себе, – сказала Сефрения.
Флейта отмахнулась от нее:
– Нечего обо мне беспокоиться.
– Не пытайся уворачиваться, юная леди, – сурово сказала Сефрения. – Я хорошо знаю, что сотворит с тобой этот ветер.
– А я хорошо знаю, чего будет стоить нашему загадочному приятелю таскать его за собой. Погоня за нами с ураганом на спине истощит его куда больше, чем истощит меня необходимость перенести куда-то десятерых всадников вместе с конями – при том, что я проворней его. Меня ведь не зря называют Шустрой Богиней. Я могу, если понадобится, бегать быстрее Телэна. Куда бы ты хотел отправиться, лорд Вэнион?
Магистр огляделся.
– Назад, в Джорсан?
– Не самое худшее прибежище во время урагана, – согласился Келтэн. – По крайней мере, постели там сухие.
– А пиво мокрое? – ухмыльнулся Улаф.
– Примерно о чем-то в этом роде я и подумал, – сознался Келтэн.
Ветер завывал за стенами трактира, но дом был выстроен из камня, а окна прикрывали прочные ставни. Вынужденная задержка приводила Спархока в бешенство, но поделать с этим он ничего не мог.
Едва они вернулись в трактир, Сефрения тотчас уложила Флейту в постель и теперь склонилась над девочкой, словно защищая ее.
– Она очень обеспокоена, – вполголоса сообщил Вэнион. – Похоже, предел божественной силы все-таки существует. Флейта пытается делать вид, что все в порядке, но я-то могу распознать подлинное истощение.
– Но ведь она не умрет? – спросил потрясенный Телэн.
– Она не может умереть, Телэн, – ответил Вэнион. – Ее можно уничтожить, но умереть она не может.
– А в чем разница?
– Не знаю, – сознался Вэнион, – зато я точно знаю, что она очень, очень устала. Нельзя было нам позволять ей делать это. – Он оглядел коридор за дверями комнаты, где Сефрения хлопотала над изможденной маленькой богиней. – А где Келтэн?
– Он и Улаф сидят внизу, в пивной, мой лорд, – ответил Бевьер.
– Мне и самому следовало бы догадаться. Пусть кто-нибудь из вас напомнит им, что если они будут не в состоянии ехать, когда закончится ураган, я им этого не спущу.
Они спустились по лестнице в общий зал и то и дело выглядывали за дверь – проверить, что творится снаружи. Судя по всему, ветер только крепчал.
Наконец Спархок опять поднялся наверх и тихонько постучал в дверь комнаты Сефрении.
– Можно мне поговорить с Флейтой? – шепотом спросил он, когда его наставница открыла дверь.
– Нет, Спархок, – прошептала она, – категорически нет. Она только что заснула. – Сефрения вышла в коридор, прикрыла за собой дверь и демонстративно прислонилась к ней спиной.
– Я не причиню ей вреда, Сефрения.
– Можешь биться об этом об заклад хоть со всей Дарезией, – ответила она со стальным блеском в глазах. – О чем ты хотел ее спросить?
– Могу я использовать Беллиом, чтобы прекратить эту бурю?
– Возможно.
– Почему бы тогда мне этого не сделать?
– Ты хочешь уничтожить Джорсан – и всех его жителей заодно?
Остолбеневший Спархок воззрился на нее.
– Ты не имеешь представления о том, какие силы заключены в природных явлениях, верно, Спархок?
– Отчего же, – сказал он, – имею… некоторое.
– Нет, дорогой, думаю, что нет. Кто бы ни вызвал этот ураган, он очень могуществен и точно знает что делает, однако ураган все же остается природным явлением. Конечно, ты можешь использовать Беллиом, чтобы прекратить его, но тогда вся сила, заключенная в урагане, освободится одновременно и в одном месте. Когда пыль осядет, ты не найдешь и следов Джорсана.
– Наверное, мне лучше отказаться от этой идеи.
– На твоем месте я бы так и сделала. А теперь уходи. Мне нужно присматривать за Афраэлью.
И Спархок пошел назад по коридору, чувствуя себя отчасти мальчиком, которого только что отослали в его комнату.
Навстречу ему поднимался по лестнице Улаф.
– Можно тебя на два слова, Спархок? – спросил он.