Будда постиг весь механизм причинно-следственных связей сансары, весь цикл последовательной смены причин и следствий. Согласно преданию, однажды он описал этот процесс в цепи образов, которые были изображены на картине и отосланы царю соседней страны, интересовавшемуся буддийским учением. Художник зарисовал эти образы со слов Будды, и так возникла наглядная картина всей сферы сансарического существования, из которой мы ищем выход. Эта картина известна в буддийском мире под названием «колесо жизни» (см. ил. 1). Она восходит к той же традиции художественной образности, которая впоследствии достигла совершенства в символике ваджраяны, но зародилась ещё на заре буддизма. Поэтому на первом этапе знакомства с трактатом, который мы будем изучать, «колесо жизни» послужит нам отличным наглядным пособием.
Пробудившись, Будда вошёл в состояние совершенного просветления, которое он затем описывал как бессмертное, вечносущее и неизменное. И кроме этого состояния, как он утверждал, нет другого выхода из цепи рождений и смертей, из мира непостоянства и страданий. Это — состояние предельного покоя, блаженства, всеведения и свободы, но прежде чем достичь его, необходимо познать тот цикл обусловленного существования, в котором мы заточены. Сансара подобна болезни; Будда, которого называли Великим Врачевателем, предлагает от неё лекарство; однако для того чтобы лекарство это подействовало, больной сперва должен осознать, что он болен, и постичь причины, симптомы и последствия своей болезни.
Внешний обод колеса жизни разделён на двенадцать частей, в каждой из которых помещена маленькая картинка. Эти изображения символизируют двенадцать звеньев причинно-следственной цепи, которую обычно именуют «взаимозависимым происхождением»[30] , а Трунгпа Ринпоче называл «цепной реакцией сансары». Эти двенадцать звеньев можно рассматривать не только как этапы эволюции человеческого индивидуума (или любого другого живого существа), но и как постоянно возникающие одно за другим, развивающиеся и исчезающие вновь состояния сознания. Уйти от мира Будда решился после того, как впервые увидел больного человека, старика и покойника, которого несли на кремационную площадку, и понял неизбежность и всеобщность страдания. В тот же день он встретил странствующего аскета, чья блаженная безмятежность произвела на него глубочайшее впечатление: в лице этого отшельника Будда различил отблеск истинной свободы и вознамерился достичь её. Начав свой путь с той же исходной точки, что и Будда, мы сможем добраться до первопричины страданий, следуя двенадцати звеньям цепи. Не будем при этом забывать, что все обозначенные ими процессы разворачиваются внутри нас снова и снова каждое мгновение, так что этот цикл образов отражает не только круг существования в целом, но и рождение, жизнь и смерть всевозможных психических состояний.
РАЗЛОЖЕНИЕ И СМЕРТЬ [31]
Детали колеса жизни в различных иконографических традициях могут слегка варьироваться, но где-то на ободе, скорее всего в верхней левой части, мы обязательно найдём изображение трупа, который несут на кремационную площадку. Это — образ разложения и смерти.
Нередко его название переводят как «старость и смерть», но поскольку многие люди умирают молодыми, то слово «старость» здесь следует понимать в расширительном смысле, как обозначение всего процесса старения и разложения, который, по существу, начинается с самого момента рождения. Любая боль, как телесная, так и душевная, возникает в связи с утратой, разрушением или разложением в той или иной форме, так что этот образ символизирует все страдания сансары.
РОЖДЕНИЕ [32]
Истинная причина разложения и смерти заключается не в нашем физическом состоянии, не в болезни или несчастном случае, а в самой жизни, в самом факте нашего появления на свет. Следуя по ободу колеса жизни против часовой стрелки, мы переходим ко второй картинке — изображению роженицы. Это звено цепи именуется «рождением», но оно символизирует не просто момент появления на свет, а весь процесс жизни, начало которому положило это рождение, весь срок существования в данном воплощении. Оно может обозначать и рождение живого существа, и появление какого-то материального объекта во внешнем мире, и зарождение какой-либо мысли или настроения в мире внутреннем.
СУЩЕСТВОВАНИЕ [33]
На следующей картинке, которая символизирует причину, повлёкшую за собой рождение, иногда изображается беременная женщина, а иногда — соитие мужчины и женщины. Оба эти образа обозначают зачатие, то есть начало новой жизни. Это звено именуется «существованием», «жизнью» или «становлением». «Существовать» значит находиться в состоянии сансары: во внешнем мире — быть подверженным рождениям и смертям, а во внутреннем — пребывать во власти невежества и заблуждений.
ПРИСВОЕНИЕ [34]
Почему вообще возникают те или иные состояния сознания? Почему мы постоянно, каждое мгновение, вновь и вновь создаём свою картину мира? Почему живое существо входит в материнское лоно, чтобы родиться на свет? Попытавшись ответить на эти вопросы, мы поймём, что причина всякого «становления» заключается в стремлении к присвоению. Картинка, обозначающая это звено цепи, именуется «привязанностью», «приобретением» или «присвоением», и на ней изображён человек, срывающий плод с дерева. Присвоение — это противоположность дарения и отказа от имения. Мы цепко держимся за свои убеждения, за свои взгляды на жизнь и свои представления о самих себе; снова и снова мы хватаемся за каждую очередную мысль или эмоцию, за каждое новое переживание; и точно так же в момент смерти мы всякий раз хватаемся за следующую жизнь.
ЖАЖДА [35]
Присвоение, в свою очередь, обусловлено так называемой «жаждой» — врождённой потребностью в обретении, вожделением, инстинктом обладания. Жажду изображают в виде человека, осушающего или принимающего чашу с питьем.
Именно жажда существования заставляет нас цепляться за жизнь любой ценой, а также стремиться к наслаждениям и избегать страданий. Удовлетворить жажду невозможно: сколько бы мы ни выпили, рано или поздно нам снова захочется пить. Жажда заложена от природы в самом нашем чувстве «я». Нередко именно эту «жажду», «желание» или «вожделение» называют причиной страданий. Но это — не первооснова страданий, а лишь самая непосредственная и очевидная их причина.
ЧУВСТВЕННЫЕ ОЩУЩЕНИЯ [36]
Жажда опыта проистекает из возможности чувствовать или ощущать, символом которой выступает человек, поражённый стрелой в глаз. Этот жестокий образ живо напоминает нам о той идее, которую призвана выразить вся цепь картин: в санcape страдания неизбежны. Отметим, что санскритское слово, означающее «чувство», в более узком смысле обозначает боль, а также чувственные ощущения в целом. Это может служить нам указанием на то, что с абсолютной точки зрения в сансаре любое чувство болезненно, так как связано с ложным представлением о «я». Но в пробужденном состоянии, где исчезают все эгоцентрические привязанности и антипатии, любое чувство, напротив, переживается как «великое блаженство». Великое блаженство — это не просто «усиленное» наслаждение, а некое трансцендентное чувственное переживание, вызываемое любым ощущением, не только приятным, но и таким, которое в обычном состоянии воспринимается как болезненное.
СОПРИКОСНОВЕНИЕ [37]
Чувственные ощущения рождаются из «соприкосновения», или «контакта», символом которого служат мужчина и женщина, сжимающие друг друга в объятиях. Имеется в виду контакт между органами чувств и объектами чувственного восприятия. В тантрах яркая образность этого звена принимает форму страстного любовного объятия или чарующего танца, в которых пробужденное сознание сплетается с миром, воспринятым в его истинной, священной сущности. Но здесь, на уровне самых простых, начальных идей, эта картина изображает то, что происходит всегда при наличии двойственности и каких бы то ни было отношений между субъектом и объектом.
30
Санскр.