Буни обвёл всех взглядом, плечи его опустились.
— Я хотел тебе рассказать, — начал он робко, глядя на Маму.
— Что? — защебетал Уейоу, вертясь туда-сюда, пытаясь что-нибудь понять. — Кому что рассказать?
— Хотели? — спросил Доктор у Буни. — А когда вы собирались найти подходящее время, чтобы рассказать Маме о спрятанной в ней бомбе? Это ведь не из тех сообщений, которые можно небрежно упомянуть между делом, а? «Ой, смотри какая туманность красивая… кстати, у тебя внутри спрятано несколько грамм антивещества, которое ждёт моего приказа». Так же можно и испортить свидание, правда?
— Как вы узнали? — спросил Буни, подозрительно прищурившись.
— Когда я был на борту вашего корабля, мы с Мамой немного поболтали… и я случайно заметил бомбу.
Буни был поражён.
— Прости меня, — сказал Буни Маме, запинаясь. — Я не думал, что когда-нибудь придётся её… использовать.
>В ЭТО СЛОЖНО ПОВЕРИТЬ, — вспыхнули красные буквы. ТЫ НЕ МОГ НЕ РАССМАТРИВАТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ТОГО, ЧТО ОНА ПОНАДОБИТСЯ.
— Всё не так, — Буни в отчаянии схватился за голову. — Это была просто подстраховка. Я не знал, что именно затеял Культ… Я не знал, что может случиться. Мне нужно было… — он покачал головой, осознав, как слабо звучит его аргумент. — Мне нужен был способ остановить их.
>МЫ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ.
— И мы друзья… Друзья… — Буни качал головой, не в силах смотреть Маме в глаза.
>ДРУЗЬЯ НЕ ДЕЛАЮТ ДРУГ ИЗ ДРУГА БОМБЫ.
— Если бы я мог, я бы спрятал её в себе.
>ЭТО, ВОЗМОЖНО, ПРАВДА. НО СКАЗАТЬ ОБ ЭТОМ МНЕ ТЫ МОГ.
— Я боялся, что ты не согласишься, — сказал Буни.
Он поморгал, и утёр рукой слёзы и нос.
>В ЭТОМ РИСК ЧЕСТНОСТИ. НО ЧЕСТНОСТЬ ВСЕГДА ЛУЧШЕ ЛЖИ. МНЕ НЕПРИЯТНО ДУМАТЬ, ЧТО ТЫ ХОТЕЛ МЕНЯ УБИТЬ, ПУСКАЙ ДАЖЕ С ЦЕЛЬЮ ПОБЕДЫ НАД КУЛЬТОМ. БЫТЬ МОЖЕТ, ТЫ БЛИЖЕ К КУЛЬТУ СИЯЮЩЕЙ ТЕМНОТЫ, ЧЕМ САМ ДУМАЕШЬ.
— Нет, нет. Я совсем не такой.
>А ТЫ С ТАКОЙ ЖЕ ГОТОВНОСТЬЮ СПРЯТАЛ БЫ ЭТУ БОМБУ В КОМ-ТО ОРГАНИЧЕСКОМ? МОЯ МАШИННАЯ ПРИРОДА ДЕЛАЕТ МЕНЯ НЕ ТАКОЙ. МНОЙ МОЖНО ПОЖЕРТВОВАТЬ?
— Дело не в этом, — умолял Буни. — Если бы я и решился ею воспользоваться, то я был бы рядом с тобой, до самого конца. Я не мог спрятать её внутри себя — это было бы видно на любом сканере. А внутри тебя никто не смог бы догадаться, что это не часть тебя.
— Что происходит? — спросила Лайен, и Доктор понял, что ей не было видно слов на экране Мамы; она могла только слышать по интеркому то, что говорил Буни.
— Ничего, просто беседуем между собой, — беспечным тоном сказал Доктор. — О бомбах из антивещества, о дружбе, и вообще… Немного разсентиментальничались, если честно, но что уж тут поделаешь? Скоро закончим.
— Я из-за взрывов всегда становлюсь раздражительный, — ворчал Уейоу. — Ведь не будет же взрыва, я надеюсь?
>ЭТО ТЕПЕРЬ БУНИ РЕШАТЬ, — сказала Мама. У НЕГО ЕСТЬ КОД АКТИВИРОВАНИЯ БОМБЫ. ЕСЛИ ОН РЕШИТ ИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ, Я НЕ СМОГУ ЕМУ ПОМЕШАТЬ.
Буни перевёл взгляд с Мамы на Доктора.
— Что же нам делать? — спросил он почти шёпотом.
Его лицо, покрытое следами слёз в грязи, оставшейся с их побега с «Меча Правосудия», ничего не выражало.
— Не знаю, — будничным тоном ответил Доктор, почёсывая затылок. — Это у вас код активации.
Он постучал по окну:
— Мезант, простите, что беспокою, но сколько времени осталось до включения вашей армагеддономатики?
— Пять минут, — ответил Мезант; лицо у него было несчастное.
Лайен сердито на него посмотрела.
— Доктор! — позвала Донна. — Я уверена, что у тебя там всё под контролем, но эти разговоры о бомбах делают меня чу-уточку раздражительной.
— Это всё блеф, — сказала Лайен. — Я знаю такой тип людей.
— И у вас это хорошо получается, да? — иронично ответил Доктор. — Разбираться в типах. Такое у вас мировоззрение, да? Забыть о личностях, забыть о людях, все для вас просто тип.
Доктор заметил на лице Лайен озабоченность. Держа Донну на мушке, она подошла к Мезанту и что-то ему прошептала.
— Правду не нашёптывают, — съязвил Доктор.
Лайен проигнорировала его.
— Если верить моим часам, — сказал Доктор, посмотрев на запястье, — осталось примерно четыре с половиной минуты до того момента, когда наша безумная Мэри щёлкнет тумблером. Как долго длится обратный отсчёт у бомбы?
Буни оторвал взгляд от пола.
— Одна минута.
— Хорошо, — сказал Доктор. — Значит, у нас осталось три с половиной минуты на то, чтобы поругаться, высказать друг другу всё, и принять решение.