Через час после начала лова что-то вдруг, однако, меняется. Рыба уходит глубже, половина ее вовсе исчезает в провалах между подводными скалами. Моя муха сиротливо плавает по водной глади, атакуемая все реже. Я решаю, что рыба там внизу наконец догадалась обо всем и раскусила меня, и принимаюсь прятаться за камнями. Я растягиваюсь на огромной покатой глыбе и полностью скрываюсь таким образом из зоны видимости рыбы. Я стараюсь даже удочку расположить так, чтобы она была менее заметна из воды. И почти совсем не шевелюсь. На какое-то время это приносит мне успех: часть рыбы выплывает обратно из камней, и клев становится более частым. Так проходит еще час, моя кожа пылает и болит, но я не обращаю на это внимания. Солнце широкой дугой медленно движется по небу, проходит зенит и понемногу клонится к середине Потайного озера. Поднимается легкий ветерок, по озеру принимается разгуливать мелкая рябь. Рыба окончательно скрывается в глубине Потайного, озеро замирает. Рыбалка окончена. Мои приятели сбредаются со всех концов озера, лодка вытащена на берег, из нее с шипением выходит воздух.
Мы прикидываем общий улов – совсем недурной. Наловлено целое ведро хариуса. Тут же на берегу соображается костер, ставится вариться уха. После ухи у всех есть немного времени отдохнуть до возвращения к вертолету. Я решаю прогуляться по округе и осмотреться. Возвращаюсь через морену назад и оказываюсь на влажном зеленом ковре тундры. Вверх налево плавно уходит склон гольца, сочащийся водой, с языками лежалого серого снега. Ниже и правее видны густые заросли карликового кедра. Только вот нигде не видно вертолета. Наверное, я прошел стороной от него. Спускаюсь к кедрачу. Он стоит плотной стеной, на низких ветках с длинной мягкой хвоей висят крупные, почти уже спелые шишки. Вдруг я обнаруживаю на земле старый след от ГАЗ-66 – стало быть, на Потайное можно заехать и на машине!
Но где же вертолет? Его нигде не видно. Так я полчаса брожу по горному склону, вверх и вниз, в поисках вертолета, пока не выхожу к нему прямо в упор. Пилоты уже ждут нас, они отдохнули и выспались. Когда весь народ собирается в салоне и все пересчитаны по головам, принимается реветь мотор и раскручиваться винт. Вертолет отрывается от горы, десять минут полета, и мы оказываемся далеко внизу, на теплом вечернем Ануе. Вскоре в горах за нашей спиной раздается затихающий к северу грохот – Ми-8 возвращается в Барнаул.
Усть-Канская степь и Девичьи плесы
Девичьи плесы, что находятся на алтайской реке Кумир, стали в наши дни популярным среди туристов местом. В результате такой чрезмерной популярности прибрежная трава вокруг плесов в значительной степени вытоптана, рыбы в прозрачных глубинах речки попадается все меньше, нижние ветки деревьев и кусты по всему ущелью обломаны и порублены на растопку в кострах, тут и там по берегам чернеют уродливые костровища с ржавыми банками из-под консервов, кучи мусора. В наши дни каждый, у кого есть машина, норовит доехать до плесов и водрузить там свою палатку, провоняв всю округу выхлопами автомобиля. Человеческое воздействие на природу стало здесь теперь слишком велико, и само место потеряло многое из своего былого дикого очарования.
Нам же повезло застать Девичьи плесы в почти еще первозданном виде, много лет назад, незадолго до начала туристического бума. Когда мы добрались туда с базы на Дениске, на Кумире не было ни души. Кроме разве что пасечника, державшего пасеку и стоянку чуть выше самих плесов по лесистому ущелью.
Мы, как обычно, выехали с базы после завтрака и весело покатили хорошо известной читателю дорогой на юг, правым берегом Ануя. Проехали Черный Ануй и привычно повернули за ним направо, в долину Муты. Дорога была хорошо грейдирована, и мы летели на большой скорости, поднимая за собой белую пыль. День был, как водится на Алтае летом, жаркий и солнечный. Миновали деревню Усть-Мута, свидетельницу нашей злополучной ловли хариуса, и стали подниматься к Келейскому перевалу. Лесистые горы по сторонам от дороги понемногу сходились, дорога становилась все уже. В верхней части горной долины лежала крохотная алтайская деревня Келей, окруженная очень красивым лиственничным лесом с чистыми травянистыми полянами понизу. Сразу за Келеем, справа от дороги, показалась шестигранная деревянная беседка со скамьями по кругу, поставленная у самого начала подъема на Келейский перевал жителями деревни.