—Значит, старые истории правдивы, — сказал Гектат, и удивление засияло в его голосе и глазах. — Когда я был ребенком, я слышал рассказы о корабле размером с маленький мир, который вырвался из своей хрустальной скорлупы, как цыпленок из яйца. Соответствуют ли эти две истории друг другу? Может ли это быть «Разбитая Сфера», которую мы ищем?
Телдин проникся теплотой к «мы» бионоида и прямо встретился взглядом с Гектатом. — Это возможно. Единственное, что сказал мне фал-мудрец — гигантский слизняк, но это уже другая история, — это то, что я мог бы найти ответы о «Спеллджаммере» в «Разбитой Сфере», и поскольку это лучшая зацепка, которая у меня была до сих пор, я должен ею воспользоваться. Прежде чем кто-нибудь опередит меня, я должен найти корабль и принять командование.
Бионоид обдумывал это несколько долгих мгновений, затем кивнул в знак серьезного согласия. — Да, я думаю, вам следует это сделать. Но, если позволите спросить, с какой целью?
Телдин моргнул, ошеломленный словами Гектата, и замолчал.
Он смутно помнил, что Валлус говорил что-то подобное, но спокойный, разумный вопрос Гектата вернул реальность его ситуации на место. Он наконец-то смирился со своей судьбой в качестве Обладателя Плаща, но теперь он видел, что этого было недостаточно. Его судьба заключалась в том, чтобы формировать ее, и у Гектата был веский аргумент: с какой целью?
— Эльфы хотят, чтобы я присоединился к их военным усилиям, — осторожно признался Телдин, готовясь к реакции Гектата.
Гектат просто кивнул, как будто предвидел этот ответ. — Многие из моего народа сражаются бок обок с эльфами, — ответил бионоид.
Это казалось невероятным, учитывая то, что Гектат рассказал ему об отношении эльфов к расе Гектата. — А против эльфов? — спросил Телдин, глядя своему другу в глаза.
— Некоторые — да. Взгляд Гектата был твердым, он ничего не скрывал.
Телдин провел рукой по волосам. — А в каком статусе вы себя чувствуете? — прямо спросил он. — Послушайте, простите, если я вас обидел, но сейчас самое время говорить откровенно.
И снова полуэльф обратил свою грустную улыбку к дикому пространству. — По правде говоря, я надеялся избежать какого-либо статуса в любом случае. Он взглянул на Телдина. — Вы были слишком больны, чтобы заметить, но первые дни после битвы я держался особняком. Традиционно, после «Изменения» бионоид проводит некоторое время, оплакивая жизни, которые он отнял. Мы надеваем простые серебряные одежды, медитируем и очищаем наши души от пятен крови. Мы — благородные люди, которые убивают эффективно, но с большим сожалением. Лицо Гектата приняло отсутствующее выражение. — Я надеялся снять свои серебряные одежды.
Телдин воспринял это, понимая чувства полуэльфа, но все еще опечаленный ими. — И этого не случится, если вы останетесь со мной, — заключил он.
— Вероятно, нет, — согласился Гектат. В глазах, которые он снова обратил на Телдина, были смирение и печаль отложенной мечты. — Но скоро у вас будет свой собственный корабль, и вам понадобится навигатор, который поможет вам в ваших поисках. И когда-нибудь у вас это получится? Он пожал плечами, словно пытаясь отнестись к этому легкомысленно. — Я полагаю, даже «Спеллджаммеру» нужно сказать, куда идти.
— Но если я решу остаться с эльфами? — настаивал Телдин.
— Тогда я останусь с вами, Телдин Мур. Полуэльф протянул руку, предлагая договор. — Вы доверяли мне. Для представителя моей расы это редкий дар. В свою очередь, я буду доверять вашему решению.
Пораженный, но глубоко тронутый, Телдин крепко пожал протянутую руку, и первая искренняя улыбка за много дней осветила его лицо. Желая перевести разговор в более светлое, счастливое русло, он переключился на тему, дорогую сердцу Гектата: еда. — Теперь, когда будущее решено, может быть, вы захотите присоединиться ко мне на вечернем пиру? — спросил он. — Я слышал, что Рослум сегодня вечером будет командовать на камбузе.
Гектат ответил ему одной из своих редких эльфийских усмешек. — Я как раз пришел к выводу, что этому кораблю больше нечего предложить.
*****
Окутанный магическим покровом тайны, невидимый корабль-сорокопут устремился вслед за путешествующим по звездам кораблем-лебедем. Недовольные товарищи по команде угрюмо слушали объяснения капитана об их новой миссии.
— Наш координатор, Господин К'тайд, попросил нас следовать за человеком, — начал Винлар. — Человек, возможно, и сменил корабль, но это не меняет наших приказов. Драккар или корабль-лебедь, это не имеет значения. К'тайд зависит от нас, чтобы сообщать о передвижениях человека, поскольку сообщений информатора оказалось недостаточно.
— Какое отношение имеет сопровождение эльфийского корабля к миссии по «Армистайк»? — потребовала Текура. Седовласый техник раздраженно махнула рукой в сторону белого хвоста с кисточками корабля-лебедя. — Мы должны экипировать орков, а не выслеживать каких-то людей. Корабль-лебедь направляется к Торилу, и каждый потраченный впустую день уводит нас все дальше от нашей цели.
— И что мы можем обнаружить за этот небольшой крюк? — проскулил волшебник Зеддоп. — Неясные сообщения о разбитой сфере и плаще, который меняет цвет. Ба!
Угловатое, эльфоподобное лицо капитана выдавало его дискомфорт. — Я не знаю всего, что у К'тайда на уме. Он сказал только, что плащ важен не для нашего нынешнего союза с орками, а для более позднего удара по эльфам. К'тайд обещал сказать больше, когда придет время.
— И ты согласился с этим? — фыркнул Зеддоп, и его тонкие губы скривились в презрении. — Ты всегда был слишком доверчив, братишка.
Винлар повернулся и свирепо посмотрел на волшебника. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? К'тайд — необходимый посредник. Вы бы предпочли иметь дело непосредственно с скро?
Его вызов был встречен молчанием, и через мгновение он глубоко вздохнул. — Я знаю, что это новое развитие событий сложно, но мы дали клятву верности К'тайду, и мы обязаны выполнить его планы.
— Какими бы они ни были, — пробормотал Зеддоп тоном человека, который должен оставить за собой последнее слово.
Текура подошла и встала рядом с Винларом. Она ободряюще сжала руку своего приемного отца. — Мы знаем, что К'тайд желает уничтожения эльфов. Пока мы работаем в этом направлении, мы можем делать все, что требуется.
Глава седьмая
В столовой было полно народу, когда прибыли Телдин и Гектат. Рослум вышел из камбуза, неся огромное блюдо, заваленное блестящими конусообразными хлебцами, которые он с размаху поставил на сервировочный столик.
Глаза Гектата загорелись при виде кондитерских изделий, и он поспешил положить несколько маленьких хлебцев на свой поднос. Учитывая аппетит полуэльфа, это не показалось Телдину необычным, пока он не заметил, что обычно сдержанные по-спартански эльфы стекаются к столу, чтобы сделать то же самое. Сам он не особенно любил сладости, но взял один на тот случай, если в противном случае ему чего-то не хватит.
В тот вечер эльфийская команда казалась необычайно экспансивной, и, когда Телдин последовал за Гектатом к угловому столику, он ответил на ряд вопросов и принял многочисленные добрые пожелания по поводу его выздоровления. К тому времени, как Телдин и Гектат устроились со своими обеденными подносами, Телдин сделал два тревожных замечания: эльфы относились к нему с большим уважением, но они практически игнорировали полуэльфа. Телдин был знаком со своевольными манерами Имперского Флота, но ничто не подготовило его к такому полному пренебрежению к Гектату Киру.
Полуэльф, казалось, не заметил ничего неладного. Он разломил один из хлебцев и с глубоким удовлетворением вдохнул ароматный пар. — Квинпа, — выдохнул он благоговейным тоном. — Я не видел их уже много лет. Это традиционный эльфийский хлебец, но он варьируется от одного мира к другому. Этот очень похож на тот, что я помню из своего детства.
— Действительно. Интересно, как Рослум раздобыл рецепт чего-то подобного, — рассеянно сказал Телдин. Он отломил кусочек и сунул его в рот, и его глаза расширились от удивления. Снаружи хлебец был хрустящим и липким с медовой глазурью, но середина была мягким, воздушным наслаждением, которое растворялось во рту в пенящемся тумане.