Настрадинова Величка
Сияющий
Величка Настрадинова
СИЯЮЩИЙ
Сияющий вышел из моря. Кожа его ослепительно сверкала под солнцем, жемчужины, запутавшиеся в длинных волосах, отливали мягким блеском. Он улыбнулся плачущему ребенку, и тот тут же радостно засмеялся. И странное, благостное спокойствие разлилось над пляжем. Картежники, яростно шлепающие картами с раннего утра, прекратили перебранку; пляжные красавицы приподнялись было со своих махровых подстилок, чтобы покрасоваться перед незнакомцем, но что-то удержало их на месте.
Хмурое лицо официантки пляжного кафе тотчас расцвело, и она, улыбаясь улыбкой с рекламного плаката, предложила ему блюдо, которое повар приберег исключительно для персонала заведения. Донельзя раздосадованный таким нарушением обычаев, тот высунулся из кухни - мол, кому это оказывается такая честь? И сам не заметил, как рот его растянулся в глупой, торжественной ухмылке.
Администраторша отеля, позабыв все строгие инструкции, не стала спрашивать у него никаких документов, только любезно справилась, откуда он прибыл.
- С моря, - ответил Сияющий, и администраторша почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Девушки, высматривающие скучающих мужчин, все как одна вдруг решили, что заняты не тем, чем нужно, и что самое важное для них теперь - обратить на себя внимание Сияющего. Даже злющий дог англичанина доверчиво подошел к Сияющему и положил ему на колени тяжелую голову.
Все преобразилось в радиусе тридцати миль. Стихли перебранки, люди позабыли о взаимных обидах и почувствовали готовность прийти друг другу на помощь.
Воры, мошенники, шантажисты, все, за кем числились малые и большие грехи, вдруг разом осознали какую неправедную жизнь они ведут, затосковали о тепле детских рук, о ворковании голубей, вспомнили давно забытый мотив самой любимой в юности песни...
А Пожилой господин в солнцезащитных очках, ни разу не снявший с плеч рубашку и не купавшийся в море, так зазевался на Сияющего, что позабыл вынуть изо рта зажженную сигару, и она обожгла ему губы.
- Он, - произнес Пожилой господин хрипло, словно в бреду.
Осознав, что говорит сам с собой, он побежал в гостиницу, поднялся к себе в номер, вынул из чемодана полевой бинокль и с балкона принялся следить за каждым шагом Сияющего. Он занимался этим почти до вечера, а когда стемнело, к нему в номер вошел с испуганным видом Секретарь.
- Вам нездоровится?
- К черту! - огрызнулся Пожилой господин.
- Но вы не ели с самого утра! - воскликнул Секретарь.
- Ах, до еды лп мне сейчас! Иди сюда! - И он подал ему бинокль. Смотри!
Секретарь в страшном волнении уронил бинокль с балкона: - Не может быть! Однако, как похож!
Лишившись средства наблюдения, оба в полном молчании закурили сигары.
Секретарь наконец решился нарушить молчание:
- Человек - смертей, а бога - нет. Может, это его сын?
- Ты - дурак. Это он! И ничего странного тут нет.
Вспомни его возможности! Ничего удивительного, если он владеет и тайной вечной молодости!..
- Что ж, пусть будет так. Мы его нашли, и мы должны позабыть о всяких сантиментах. Холодный разум - вот что нам нужно! На этот раз мы должны его непременно уничтожить...
- Он уже был однажды в твоих руках и что же? - пренебрежительно глянул на Секретаря Пожилой господин.
- Э... при наличии той техники, которой я тогдг располагал... Сегодня у нас в руках лазерное оружие... н разное другое. Впрочем, я, кажется, увлекся. А вдруг нас подслушивают?
Пожилой господин топнул с досадой.
- Ты же говорил, что все тщательно проверил!
- Но не могу же я проверять каждый час! Вполне возможно, что пока вас не было в номере, к вам запустили крохотного "жучка"...
- Ну и пусть подслушивают, - махнул рукой Пожилой господин. - Вы, господа, идиоты! - крикнул он воображаемым шпионам. - И не думайте, что перехитрите меня. Последнее слово всегда остается за мной!
После чего он взял полотенце и дал знак Секретарю следовать за ним.
Ночной пляж был пустынным. Оба разделись и торопливо вошли в теплую воду.
- Ну вот, теперь можно поговорить спокойно. Здесь нас никто не услышит. Итак, у меня есть все основания считать, что это - Он. Верно, раны от ожогов и ножа у него тотчас зарастали, не оставляя рубцов, отрубленные руки и выбитые зубы появлялись вновь, и все же, на том месте, где мы двадцать шесть раз выжигали лагерный номер, кожа светлее. Сегодня, когда Он проходил мимо, я отчетливо заметил эти более светлые участки кожи, образующие его номер - 36 366!
- Вы думаете, он вас не узнал? - озабоченно справился Секретарь.
- Я уже старик, - сказал Пожилой господин. И хрипло добавил: - а Он... Он совсем не изменился.
- С его-то возможностями...
- Возможности! Просто мы слабые, а его считаем всесильным, - вскричал Пожилой господин.
- Не будем давать волю чувствам, - нервно вставил Секретарь. - Лучше подумаем, где мы допустили ошибки. Итак, начнем с самого начала: Новый конвой. У узника № 36366 на следующий день исчез ноигер с руки. Газовая камера. Он вышел из нее как из душевой кабины. Рапорт начальству. Возвращение рапорта из особых соображений. Вторая газовая камера. С газ-циклоном. Результат - ноль. Медицинские опыты. Результат - ноль. Пущен в ход нож. Результат - ноль. Древняя казнь - побитие камнями.
Результат - ноль. Погребение заживо на восемьдесят часов. Результат ноль.
- Хватит с этими нолями. Ты сам - "ноль", раз не сумел справиться с одним из заключенных. Видно, слишком ты с ним церемонился! - снова вскипел Пожилой господин.
- Если вы считаете, что пытать, расстреливать, вешать, сжигать, хоронить заживо - это "церемониться"... Нет, просто это не человек... Я много об этом думал, человеку такое не вынести...
- Я - Человек! - раздался рядом голос, и из воды появился Сияющий. Можете спокойно указать на меня пальцем и сказать; "ЕССЕ HOMO!" - вот человек!..