– Да, это так… Только жаль, что всё ложь. Ну, ничего. Как только сказанное вами, к нашему большому удивлению, окажется неправдой, мы обязательно вернёмся, – произнёс Билл и стащил со спинки стула пиджак.
– Буду ждать.
– Непременно. И да, как звали друга? – спросил он с трудом закидывая руки в рукава.
– Ринг. Ринг Креман. Все доброго.
– До встречи, мистер Смит.
Комната опустела. Взгляд Арона застыл. Слух улавливал звук сдувшихся сидушек, медленно восстанавливающийся от тяжёлых тел. В дверях замешкался медбрат, который ногой остановил её резвый размах.
– Всё хорошо? – поинтересовался он.
– У вас есть сигарета? – произнёс Арон, не отрывая глаз от замусоленной точки.
– Но здесь не курят.
– Жаль…
Чужие правила игры, под которые он вновь должен подстраиваться. Нет никаких сил изменить происходящее. Только возможность бездумно плыть по течению, надеясь, что тебя прибьёт к берегу. Ты захлебываешь, у тебя полный рот воды, уходишь на глубину, всплываешь, переворачиваешься и так раз за разом. Ты не можешь остановить течение или поменять его направление. Все кругом твердят: ты властелин своей жизни. Как можно быть хозяином того, что не контролируешь? Как можно обладать тем, что тебе не принадлежит? Даже власть и богатство не могут заставить эту реку иссохнуть. Мы обманываемся тем, что способны на что-то. Никчемные, жалкие, слабые существа. Единственный выбор, который у нас остаётся – это сопротивляться. Безнадежно давать отпор беспощадной системе, пытаясь её переиграть.
Аппетитное блюдо уже не радовало глаз принужденного пациента. Хотя по большому счету это его вина, что он попал в больницу. Первое время ему даже нравилось. Чувство умиротворения и ограждённости от этого порочного мира затмили его рассудок. Однако это продлилось недолго, и будоражащая реальность вновь вернула его в себя.
– Почему вы не едите? – спросил Фред, глядя на полную тарелку.
– Аппетита нет, – отстраненно ответил Арон.
– Завтрак проспали, обед пропустили, а от ужина и вовсе отказываетесь. Вы часом не заболели?
– Нет. Всё хорошо. Это временно. Нужно лишь разобраться с бардаком в голове и тогда всё более-менее станет на свои места.
– Смотрите, не затягивайте. А то на воздухе долго не проживаете, – усмехнулся профессор.
– Иисус провел без еды сорок дней в пустыне. Почему же я не могу поголодать один денёк?
– У Него была цель. А есть ли она у вас?
Вопрос заставил Арона ненадолго задуматься.
– Да… Она есть.
– И что для неё нужно оставаться голодным?
– Вовсе нет.
– Тогда к чему весь спектакль?
Его собеседник определенно обладал даром убеждения. Или правильнее будет сказать даром логики. Наверное, всё дело в математическом складе ума. Хотя остроумием он не блещет. Даже не знаешь, что важнее в трудные моменты: найти рациональное решение или оставаться в хорошем настроении от юмора.
– А в больнице есть спортзал?
– О, да. Только этого тебе сейчас не хватало.
– А что такое?
– Ты себя видел? Тебя никто туда не пустит в таком состоянии. Да и как ты сам себе представляешь занятие?
– Не во всех упражнениях задействованы руки.
– Слушай, – начал откровенно Фред, – я тебе не мать и не отец. Поэтому поступай как сам знаешь. Хочешь убиться в конец, то пожалуйста.
Арон небрежно усмехнулся в ответ.
– Я сказал, что-то смешное?
Фрэнка смутило странноватое поведение собеседника.
– Папа мне постоянно так говорил. "Делай, что хочешь. Если хочешь стать дворником, то не учись. Если хочешь болеть, то не пей отвратительный сироп…". И многое другое. А теперь вы говорите мне это, с той мыслью, что родители меня воспитывали по-другому.
– Действенный метод, – подметил профессор.
– Да, он и вправду работал. Нам нравится понимать, что у нас есть выбор несмотря на то, что он иллюзорный.
– Вы вспомнили о нём с некой грустью. Что с ним стало?
– Он погиб.
– Мне очень жаль.
– Ничего. Это было давно.
"Или будет ещё не скоро", – подумал про себя юноша.
– Не ешьте, если хотите быть без сил. Может это и с ужином сработает.
Фред встал из-за стола с подносом в руках. Сосед провожал его взглядом, пока тот не скрылся за дверь. Арон осторожно взялся за ложку и подковырнул говяжью отбивную. Сочное мясо само просилось, чтобы его проглотили. Тихий голод уже затмил рассудок пациента. Он жадно растерзал кусок и слегка причмокивая смаковал на редкость вкусное блюдо.
Через пару часов говядина дала о себе знать. Желудок Арона не привык к такой настоящей пище. Дикая боль словно прорезала живот изнутри, заставляя изгибаться свою жертву как змею. Тяжёлые стоны страждущего долетели до соседней койки.