Двое медбратьев пробились сквозь кучку людей и вышли к страждущему. Даже их сильные, привыкшие к тяжестям руки, испытывали изнеможение, когда они стали класть пациента на носилки. Они вкололи ему успокоительное и понесли в машину. Арона начало потихоньку клонить в сон, а боль медленно исчезать. Он давно не испытывал чувства езды по земле: небольшие потряхивания, открытое водительское окно, сквозь которое пробивался свежий воздух, звук работы двигателя. Ему это нравилось. Юноша сомкнул глаза и впал в глубокий сон.
Время было уже за полночь, когда он проснулся. Большинство больных уже крепко спали поэтому в коридорах и палатах были выключены лампы. Арон в кромешной тьме нащупал тумбочку рядом с кроватью и стал скользить ладонью по её гладкой поверхности. На ней была, по всей видимости, кнопка вызова медработника и единственный светильник. Он дотянулся до торшера и потянул шнурок вниз. Палата раскрыла свои очертания в лучах тусклого света. Юноша попытался немного приподняться и сесть. Правая рука была вся забинтована. Только несколько пятен крови красовались на белоснежной ткани. Он начал осматриваться вокруг. Слева от него была ещё одна койка, на которой неподвижно лежал старик. Арон не мог отчётливо разглядеть его лицо, однако он был уверен в том, что пациент не женщина. Ему было всё еще непривычно и некомфортно находится в этом, как ему казалось, другом мире. Юноша схватился за край одеяла и стал тянуть его на себя. Сейчас ему уже не хотелось убежать. Теплая постель, некоторое чувство безопасности и непонятна периодическая резь в голове, твердили ему о том, что это бредовая затея. Больной забился в верхний угол кровати и чуть склонился к холодной стене, прижавшись к ней виском.
– Если не собираешься спать, то можешь выйти из палаты и выключить свет? – пробухтел мужчина на соседней лежанке.
Арон насторожился и повернул голову в сторону незнакомца. Тот даже не шевельнулся. Тоже самое положение тела.
– Простите, – виновато проговорил юноша.
Он уже хотел дотянуться до выключателя как мужчина произнес:
– Не можешь уснуть или кошмары замучили?
Арон выждал в несколько секунд паузу, а потом тихо ответил:
– Не могу уснуть.
Больной перевернулся с правого бока на спину.
– Я тоже.
– А вы почему?
– Чёрт его знает… Закрываешь глаза, уставший, и всё равно сон не находит. Напасть какая-то. А ты? Чего бодрствуешь?
– Да мыслей всяких много. То и дело лезут в голову, ничего не могу поделать.
– Понимаю, – протяжно простонал мужчина. – А имя то у тебя есть?
– Арон. Арон Смит.
– Ну, что же приятно познакомиться Арон Смит. Я Кёртис Бейн. Рассказывай Арон, что же с тобой приключилось, раз здесь оказался?
– Лучше не спрашивайте, – с тоской произнес он.
– Знаю, проходили. Всякое в жизни случается. Живёшь себе живешь и тут раз попал под машину или еще чего похуже. Думаешь, что распланировал всю свою жизнь, знаешь, что делать, ко всему приготовился, а судьба берет и вносит свои коррективы. И вот ты лежишь на больничной койке и ничего с этим не можешь поделать.
– Вы попали под машину?
– В моём случае, всё гораздо сложнее…
– Хотите сказать нельзя переиграть жизнь?
– Смотря что ты имеешь ввиду под «переиграть». Если ты представляешь себе, что жизнь – это лотерея и тебе попался счастливый билет, тогда да, ты её переиграл. А если тебе попался плохой билет, то ты проиграл. Но всё дело в том, что жизнь – это монополия. Ты можешь случайно попасть в тюрьму, потерять деньги, испытывать массу других трудностей, которые от тебя не зависят, но всё остальное – в твоих руках. И если ты становишься победителем, когда тебе чуть-чуть оставалось до банкрота, тогда да, ты «переиграл» жизнь.
– А что, если в этом и была твоя судьба?
– Попробовать поступить по-другому во второй раз в одной и той же ситуации, чтобы посмотреть может ли быть другой исход, у тебя не получится. Поэтому ответа на этот вопрос мы никогда не получим.
Но юноша мог получить ответ на него, и эта мысль осела в его голове. Попытаться всё переиграть.
– А если бы у вас была такая возможность? Как бы вы поступили?
– Даже не знаю… Если жизнь сложилась неплохо, то зачем мне что-то менять? А если хуже уже и быть не может, тогда что я теряю?
– Действительно… – задумчиво произнёс Арон.
– Занятный ты парень. Надеюсь, тебе удастся «переиграть» свою жизнь.
– Да, – начал неуверенно юноша, – я тоже на это надеюсь.
– Спокойной ночи, – проговорил Кёртис и вновь перевернулся на бок.
Арон пожелал ему доброй ночи и увидел, как мужчина развернулся. Он дотянулся до лампы и выключил её, чтобы лишний раз не тревожить его сон. Ему тоже нужно было ложиться. Теперь он действительно не мог сомкнуть глаз. Вдруг и в правду можно что-то изменить? Эта мысль не оставляла его в покое. Она окутала паутиной его разум и не давала выйти за рамки размышлений о ней. Отдалённые стоны и шорохи, напоминали ему ту самую больницу, из которой он бежал словно заключенный. Арон закрыл глаза и глубоко вдохнул. Тот запах. Складывалось ощущение, что его помеcтили в другую палату, только с бюджетным содержанием. Кончик носа зачесался, и он достал теплую руку из-под одеяла, чтобы удовлетворить свою потребность. Сложив её обратно, он умиротворенно лежал и надеялся, что сон когда-нибудь его настигнет. Этого не происходило. Не сказать, что он был полон сил. Видимо это проклятье палаты, и каждый кто сюда попадал, никогда не мог уснуть. Как же его разрушить? «Если бы я знал… Может нужно просто перестать думать? Разве можно не думать, когда ты в сознании?». Арон пытался убрать все мысли у себя в голове. Но их было так много, что он не успевал за ними следить. Они метались из одного угла рассудка в другое, и юноша никак не мог их поймать. Пока он гонялся за мыслями сон начал догонять его. Через пару минут ровно сопение исходило из его ноздрей, под которым дребезжали маленькие волосы в носу. Ему давно этого не хватало: тихой спокойной ночи.