Выбрать главу

Мэтру Грандье в чем-то импонировало желчно-усталое остроумие натурщика, но не нравилась меланхолия модели. Персонаж на картине должен быть исполнен сияющей юношеской радости, а не наводить на мысли о чахотке и жизненных скорбях. Требовалось вернуть мсье Талиска некоторый интерес к жизни, а что может быть для этого лучше, как не возможность предоставить в распоряжение натурщика возможность продемонстрировать собственные скромные таланты? Анри Грандье заранее смирился с тем, что, даже если ему придется услышать сущую какофонию, самоуверенно выдаваемую за новейший музыкальный стиль, он выкроит вежливую улыбку и сумеет выдавить пару-другую правдоподобных комплиментов. Остается надеяться, что старый клавесин с перламутровой инкрустацией на крышке и пожелтевшими клавишами тоже безропотно вытерпит выпавшие на его долю мучения и не развалится на части в самый кульминационный момент.

Инструмент уцелел. Мнение мэтра Грандье о способностях молчаливого натурщика резко изменилось. Не нужно было обладать великими познаниями в музыке, чтобы понять - нынешним вечером он слышал игру по крайней мере незаурядного исполнителя. Талиска наотрез отказался исполнять вещи собственного сочинения, но с удовольствием закопался в кучу разрозненных нот, лежавших на запыленной крышке клавесина, соединяя рассыпавшиеся листки воедино. Не отличавшийся богатым регистром клавесин пел под его руками церковным органом и оркестром в городском сквере, меняя интонации с легкомысленных на строгие, и с возвышенных - на залихватские. Доставляло несказанное удовольствие просто следить за тем, как легко и непринужденно взлетают пальцы, сплетая аккорды в мелодию, завораживая и околдовывая. Возможно, исполнителю не хватало техники, мастерства и опыта, но слушать его можно было бесконечно...

«Молодой человек весьма и весьма одарен, но проку с его таланта? - рассуждал, оставшись наедине сам с собою, мэтр Грандье. Уже зная, что по завершении работы над картиной предложит мсье Талиска продолжить выгодное сотрудничество и вновь занять место на подиуме. - Успех определяется связями и знакомствами, шумом, возникшим вокруг имени, статьями в газетах и сплетнями в обществе, а талант... Талант в нынешние времена - всего лишь желательное, но совсем не обязательное дополнение к сложившейся репутации. Мальчик может до конца жизни просидеть в ожидании удачного случая и кануть в безвестность, как случалось с многими до него. Он нелюдим, замкнут, у него нет полезных знакомств... и ради Бога, какой он тебе мальчик?»

Нужное слово там, встреча с давним знакомым здесь, просьба-намек за чашечкой кофе, чуть подтолкнуть чужую заинтересованность в нужном направлении - все равно сейчас лето, жизнь в городе тиха и скучна,. Концерт неизвестного прежде исполнителя привлечет некоторое количество публики, и владельцу зала доход, и юное дарование получит возможность выйти на сцену.

- Нет, - наотрез отказалось молодое дарование, едва поняв, о чем идет речь. - Нет. Мне ничего не нужно, я очень благодарен, но мне лучше уйти, зачем вы это затеяли? - последнее прозвучало с такой неподдельной юношеской обидой, что мэтр Грандье не сразу нашелся с ответом. Он и в самом деле хотел, как лучше - памятуя собственные попытки пробиться. То, сколько трудов и хлопот понадобилось, чтобы в одной из галерей согласились взять его работы, чтобы заметили, выделили среди прочих, обратили внимание! Никто не делал ему столь выгодных предложений, никто не предлагал позаботиться о нем - безвозмездно, исключительно ради обеспокоенности судьбой расцветающего таланта. И сразу отказываться - необдуманно, неосмотрительно?

Прошла неделя, прежде чем Эли Талиска наконец прислушался к доводам разума. Решающим аргументом стал вопрос изрядно раздраженного подобным упрямством мэтра Грандье: неужели мсье Талиска и дальше предполагает перебиваться с хлеба на воду? Во имя чего? Нелепой гордости, вынуждающей отталкивать протянутую руку помощи! Или он обет дал, до конца дней своих прозябать в нищете, в то время как мир вокруг стремится к обогащению? По крайней мере, доход мсье Талиска будет честным: ему заплатят за то, что он умеет делать и умеет хорошо, не в пример заполонившим мир искусства дилетантам.