Сизый Город (бонус к "Не ради любви")
Вовремя подаренный одуванчик лучше букета дорогих роз (с)
Анна стояла, держа в руке бокал с игристым вином, и разговаривала с двумя женщинами в аккуратных шляпках. Марк насторожился сразу и принялся выискивать взглядом этого парня. Как бишь его? Кажется, Рина представила своего знакомого Лианом… Но где же он?
Его было не отыскать, и князь занервничал. Тогда, в трактире, он совершенно не почувствовал исходящей от этого парня угрозы. Слишком простой, слишком бедный и слишком невзрачный – он не мог быть ему конкурентом. К тому же он хотел отыскать Анну, а значит, верил, что княжна – его любовь.
Что-то изменилось за их поход. Эти несколько дней полностью поменяли отношения этих двоих, как казалось князю. По крайней мере, он заметил эти изменения, и именно поэтому просил Лиана не показываться в их доме… и именно поэтому был рад решению Ярины не присутствовать на балу.
Но сейчас Лиана не было в зале. Марк обошёл каждый угол, но парень не находился нигде.
Тревожное предчувствие охватило князя, и он направился к лестнице, но его задержала Мария.
- Что, тоже решил отсидеться в своей комнате, как твоя… жена? – спросила она сухо.
- Нет, - ответил он. – Просто хочу проведать её.
- Вот почему так, - вздохнула Мария. – Почему Анна досталась какому-то оборванцу, а ты выбрал себе в жёны простолюдинку?
Марк не ответил. Он и сам не понимал, отчего так вышло, что он влюбился без памяти в девушку, которую лишь раз увидел в парке. Но Анна – это не его вариант. Ему всегда нравились те, кто силён духом и способен на многое, а Анна таковой не казалась. Она была истинной леди – ей следовало восхищаться, любить, ценить, беречь, как хрупкий цветок. Но сама бы она не бросилась в приключения ради своей любви, и это он отлично видел. Такая скорее будет тихо страдать с разбитым сердцем, нежели попытается добиться счастья.
Он смотрел в сторону Анны, думая обо всём этом, а потом спросил у сестры:
- Кстати, где её спаситель?
- Не знаю, - пожала плечами Мария и пренебрежительно хмыкнула: - Я видела его с Софьей, они пытались незаметно покинуть зал. Возможно, сейчас этот парень развлекается в какой-нибудь кладовке с нашей горничной, и скоро мы найдём его труп. Я расспрашивала о нём: говорят, он глуп и совершенно не разбирается в людях.
Марк нахмурился.
- Хорошо, если так… - пробормотал он.
- Хорошо? – переспросила Мария. – Не вижу ничего хорошего. Кроме, конечно, того, что сегодняшнее мероприятие прославит нас и позволит заручиться поддержкой самых влиятельных семей. Выйдет некрасиво, если Лиана убьёт наша прислуга, а потом сбежит. Так что предупреди стражей, чтобы держали ухо востро.
Марк кивнул, чтобы Мария отстала. Он не собирался никого просить усиливать охрану, поскольку всё яснее понимал, что парень не пошёл уединяться с горничной, а просто решил навестить Рину. Это не сулило ничего хорошего.
Князь бросился вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, чтобы поскорей добраться до их с Риной комнаты. Нужно было срочно убедиться, что Лиана там нет, но в глубине души мужчина уже отлично знал, что парень с Яриной.
Оставалось лишь понять, почему. Когда началось всё это? Ведь Рина добыла такой артефакт ради встречи с ним, готова была даровать ему Призму… Она совершенно точно хотела счастья с ним!
В душе теплилась надежда, что Рина поступит благоразумно и не впустит в комнату своего знакомого. Или впустит, но их разговор ничем не повредит семейной жизни девушки. Марк до последнего верил, что это возможно, и что невозможно одним разговором перечеркнуть всё, что было ему дорого.
Но он ошибался.
Подойдя к двери, он услышал голоса любимой и Лиана. Князь не стал раздумывать и взвешивать решение, и просто начал подслушивать, желая узнать правду из первых уст.
Правда ему не понравилась настолько, что он остолбенел.
Рина действительно выбрала этого парня, о котором Мария навела справки и выяснила, что в городе его не очень-то любят. Но она предпочла его.
Это не укладывалось в голове, и Марк не знал, сколько ещё простоял у двери, растерянный и опустошённый. Его предала девушка, которой он так верил. Которую так любил, с которой ночевал и которую называл своей женой.
Это новое угнетающее ощущение душило его, так и не преобразуясь ни в отчаянье, ни в ярость. Он не понимал, как это могло произойти, и потому до конца не верил.
Марк приоткрыл дверь, желая войти и потребовать у этих двоих объяснений, но, стоило ему увидеть самозабвенно целующихся влюблённых, как стало очевидно, что объяснения больше не нужны. Боль и отчаянье захлестнули его. Никто никогда прежде так не предавал его, и он совершенно не понимал, что теперь делать.