– Дедушка Белун! – вытягивая шею, крикнула девочка через ограду. – Ты дома?
– Дома, дома, где ж мне быть? – послышался старческий голос. – А это кто ко мне внаведался? Дарина? Ты, озорница?
– Я, дедушка!
– Ну, заходи, чего там стоишь, – абсолютно белый как лунь, высокий и крепкий, но немного согбенный годами старик выглянул из сарая. – Так ты не одна, вот оно что! Кто это с тобой? – серые глаза в оплётке добрых морщин прищурились от яркого солнца.
– Это, деда… – начала было Дарина, но Белун опередил её:
– Кикимору, что ли, с собой привела?
– А как ты догадался, дедушка Белун? – девчонка опешила.
– А чего догадываться-то? Кикимора, она кикимора и есть. Что я, кикимор никогда не видел? – дед улыбнулся в белейшую бороду.
– Я вот никогда…
– Ну, твой век как у воробья пока, а вот поживёшь с моё, тогда и поговорим! Заходите, чада, в дом, медком вас угощу.
У Белуна ещё и пасека была, мёд он добывал вкусный-превкусный! Никогда его не продавал, угощал только, и пчёлы у него были кудесные: никогда никого не ужалили.
Собачка Хорсик, беленькая с чёрным ушком, обрадованно заскакала около Дарины, выпрашивая ласку, на кикимору она рыкнула разок, показав, что видит её, но больше и внимания не обращала.
– Ну, гости дорогие, присаживайтесь к столу, сейчас я вам медку дам.
В избе было прохладно, пахло сухими травами и хлебом. Старик поставил на стол мису с нарезанными ломтями сотами, вручил по куску хлеба:
– Сейчас ягодный взвар налью, мёд запивать.
Гости с удовольствием принялись уплетать и мёд, и хлеб и взвар большими глотками пить. Дед не отвлекал от важного дела, ждал. Вот Даринка наелась, напилась и про яйца вспомнила:
– Дедушка, это тебе! – передала ему лукошко.
– А за что это? – удивился старик.
– За совет.
– Да я не ведаю, смогу беде вашей помочь или нет, а ты уж меня гостинцами даришь, – улыбнулся он.
– Деда, ты всё на свете знаешь! – уверенно сказала девочка.
– Ну, коли ты так думаешь… – дед опять улыбнулся и усами, и глазами. – Какой совет надобен?
– Вот она, – Даринка пальцем показала на притихшую и скукоженную кикимору, – хочет человеком стать!
– Неужели? – старик внимательно посмотрел на оробевшее существо.
Кикиморка кивнула.
– А зачем тебе?
– Я, – хрипло начала она и откашлялась. – Я не хочу зло людям делать, я мечтаю жить как обычный человек, как все!
– Как все ты будешь жить человеческий недолгий век, а кикиморы живут дооолго, палкой не докинешь, – возразил Белун.
– Я не хочу жить дооолго! – с отчаянием сказала кикимора. – Я мечтаю, чтоб у меня друзья были, хочу добро творить и помогать всем… хочу, чтоб имя у меня человеческое было! – она почти заплакала.
– Ну, ладно, – пожал плечом дед. – Это я запросто.
– Да?! – хором воскликнули Даринка и кикиморка.
– Да, – подтвердил старик. – Вот сейчас я тебя схвачу, крест в волосах тебе выстригу, на шею крестик надену – и станешь ты человеком.
Дарина захлопала в ладоши:
– Ой, как здорово, дедушка, давай быстрее!
– Но ты будешь тощая, косая, заикаться будешь и хромать, – добавил Белун.
Девочка перестала хлопать и нахмурилась:
– Это что-то неправильно, дедушка! Пусть она станет обычной девочкой, как я!
– Не получится, – вздохнул он. – Быстрый способ, он такой, не совсем верный.
– А есть небыстрый? – с надеждой спросила кикимора, которой тоже не очень-то хотелось быть кривой да косой, хромой да заикой.
– Есть очень трудный путь, чтобы из нечисти в человека обратиться. Вот тогда и жизнь хорошую проживёшь, и мужа найти сможешь, и деток родить.
Глаза кикиморы, крохотные да болотные, вдруг засияли, как звёзды.
– Вижу, хочешь по трудному пути пойти? – усмехнулся дед.
– Да, дедушка, очень хочу!
– И я с ней! – крикнула Дарина.
– И ты, озорница? Это ведь не в бирюльки играть; ежели я говорю, что путь трудный, значит, будут препоны да опасности.
– Ну, и ладно! Не одной же ей идти! – кивнула на соседку девочка. – Ветер дунет – и унесёт её за тридевять земель в тридесятое царство! Так что делать-то надо? – заторопилась она.
– Ты, егоза, не суетись, мне в книги заглянуть надо, – задумчиво сказал Белун. – Посидите пока.
И пошёл книги ворошить. Пока нужное искал, гости разморились да и заснули на лавке, кикиморка всхрапывала, Дарина посапывала, Хорсик рядом сидел, хвостом вертел – стерёг.
– Ну, просыпайтесь, сони! – скомандовал Белун.