– Иди, милок, иди! – пробормотал дед.
Ваня ушёл за ближайшие кустики, повозился там и вышел в таком же виде, что и старик: одежду наизнанку вывернул, задом наперёд надел, всю перекосил, да ещё и картуз нахлобучил козырем назад. Уселся, достал варёное яйцо и предложил старичку:
– Будешь, дедушка?
У него глаза сверкнули, он яйцо выхватил, засунул в рот прямо так, в скорлупе, и невнятно пробубнил:
– Ну, прости, внучек, обознался, своего не признал! – развёл руками и буквально растворился в воздухе.
Ящерка ахнула, Ванятка вздохнул.
– Это что ж такое было? – удивилась Капелька.
– А то и было, что ты права, а я опять дурака свалял, – грустно сказал Ваня. – Права маманя: бестолковый я какой-то, неприметливый! Ведь первый признак Водилы какой?
– Какой? – ящерица слушала в оба уха.
– Одежда шиворот-навыворот, а я и смотрел на него, да не видел, – мальчик опять вздохнул. – Этак мы с тобой вообще до места не доберёмся, меня кто угодно надуть может!
– А яйцо зачем ему дал?
– Говорят, леший и его подручные большие любители варёных яиц, вот и проверил заодно… – мрачно ответил Ваня.
– Ваня, не тужи! Ты всё верно сделал! Стариков надо уважать, твоей вины в этом нет, это дед зловредный попался! – задорно сказала ящерка.
– Не дед, а Блуд или Водила, – поправил её мальчик.
– Ну, всё равно, как, Ваня, давай по яйцу съедим? – без перерыва предложила спутница.
– Ты какая прожора! – удивился мальчик. – Сама махонькая, а ешь ого сколько! Грибком закуси!
Они обернулись, а корзинки-то и след простыл. Ваня опять вздохнул:
– Ладно, давай съедим по яйцу.
Достал последние два, очистил, одно ящерке раскрошил, поискал, куда бы скорлупки бросить – не нашёл и ничего лучше не придумал, как кинуть их в воду. Сидят друзья, едят и вдруг слышат голосок тоненький:
– Меня мати породила, некрещёной схоронила!
– Это что? – посмотрели друг на друга.
– Гляди, там, на воде! – Капелька первой увидела.
В окошке родника по кругу крутились яичные скорлупки, а в них сидели маленькие-маленькие хорошенькие-прехорошенькие девочки.
– Кто это? – испуганно прошептал Ванятка.
Ладанка на шее тревожно стукнула, мальчик дотронулся до неё.
– Капелька, это что-то страшное, маманя весточку шлёт…
– Да смотри, девчоночки какие хорошенькие! – восхитилась ящерка. – Волосики золотые, кудрявые, глазки голубые, разве они могут быть опасны?!
– А ты послушай, что они поют!
– Меня мати породила, некрещёной схоронила! Меня мати породила, некрещёной схоронила! – распевали крохотульки, вертясь на скорлупе.
Лица их из хорошеньких постепенно превращались в страшные: аккуратные носики вытянулись и заострились, голубые глазки стали маленькими и злыми, из-за алых губ выглянули острые белые зубы.
– Некрещёные мертвяки, – прошептал Ваня. – Это мавки! Чур меня, чур! – он трижды перекрестился.
Мавки злобно расхохотались и умчались на своих корабликах из яичной скорлупы вниз по течению.
– Фух! – мальчик вытер вспотевший лоб. – Нечистый это лес, правильно в деревне говорят! Надо выбираться отсюда.
– Ваня, темнеет уже, куда мы пойдём? – забеспокоилась ящерка.
– Пойдём, куда вода поведёт. Обязательно к людям выйдем, это правило такое! Пошли! Оставаться тут нельзя! – твёрдо сказал мальчик.
– Туда же и эти страшилища поплыли, между прочим! Не пойдём! – стала возражать Капелька.
– Их уж и след простыл, – отмахнулся Ванятка. – Уплыли в свою Навь. Идём, не спорь!
Осторожно и не торопясь друзья пошли вниз по течению ручейка. Шли, пока не стемнело, потом всё же решили на ночлег остановиться. Ванятка выбрал местечко под дубом, мешок под голову положил, калачиком свернулся – и мгновенно уснул. И страшно ему было, и зябко, но так он за этот день намучился, как за всю жизнь не уставал, у него даже язык ворочаться перестал – покойной ночи Капельке не успел пожелать. Ящерка ему под бочок скользнула и тоже клубочком свилась, но в отличие от друга спала сторожко: на любой шум глаза её мигом открывались и она внимательно осматривала источник шороха или треска. Словом, была во всеоружии. И не зря, как оказалось.
Далеко за полночь, когда третьи петухи уже пропели, но небо ещё не стало светлеть, услышала она как будто говор тихий.
– Опять страшные девчонки?? – в ужасе подумала и пошире глаза растопырила, чтоб ничего не упустить.
Но песенку никто не пел, просто разговаривали. И вдруг ящерка услышала:
– Сестра, сестра, доброй ночи, сестра! – и смех тихий.
– Кто здесь? – она вскочила и обежала вокруг Вани. – Кто это?
– Сестра, не бойся, мы сзади тебя, оглянись!