Василий стоял на корме, и его переполняла ни с чем несравнимая радость от бесконечного простора, от сильных ветров, наполнявших их паруса и от безграничной свободы. Капитан Бёрн рассказал Василию, что когда они последний раз пришвартовывались к тому острову, куда сейчас они направлялись, таинственно исчезли пять матросов, а остальные готовы были сами сигануть через борт, так угнетающе подействовало на них пребывание на том острове. Но Василию было наплевать на суеверные рассказы капитана. Через шестнадцать дней их с Сарикой отправили на шлюпке к большому скалистому острову, окутанному густым туманом. Угрюмые матросы даже не стали выходить на берег. Василий подхватил вещи, и они с Сарикой прошли по воде к маленькому ровному пятачку между двумя большими скалами. Шлюпка скрылась в тумане, а они остались вдвоём, вслушиваясь в тревожную тишину, и стараясь отыскать незаметную тропу среди больших валунов. Том Бёрн обещал забрать их через три недели, на обратном пути, сказав, что будет ждать их ровно сутки, и если они не появятся на берегу, судно уйдёт без них.
Они поднялись на большое плато, тумана там не было, и перед ними открылась живописнейшая долина, окружённая огромными деревьями-исполинами. Изумрудная зелень переливалась под солнцем, тысячи диковинных птиц поднимались в воздух, и шумно опускались на ветви, раскачивая их. Слева от них, со скалы, низвергался в долину двойной водопад, окружённый круглой радугой, и словно бриллиантовая пыль искрилась над ним. «Хороший знак!» — сказала ему Сарика. У Василия захватило дух от всего увиденного. Даже в самых своих смелых мечтаниях он не мог представить себе, какие яркие краски может родить природа, не заключённая ни в какие рамки своих фантазий.
Посредине долины была деревня. Десятка три хижин были рассыпаны по ней, словно жуки на траве. Среди них кипела жизнь, женщины готовили свою нехитрую пищу на кострах, кучи ребятишек носились по деревне, размахивая руками. Мужчины чинно сидели кру́гом, и из одежды у них были только повязки на бёдрах. На женщинах были тоже повязки, но они были сплетены из каких-то тонких верёвок, и походили на сети, наброшенные на туловище. Ребятишки бегали абсолютно голые.
Они спустились в долину, и Сарика направилась к хижине, в которой когда-то она обрела такой сердечную заботу о себе. Они привезли с собой подарки, дешевые безделушки, стеклянные украшения, деревянные свистульки для детей, и ножи для мужчин. Вся деревня собралась вокруг них. Вождю Сарика привезла красный плащ, украшенный серебряными пуговками. Все были довольны, и в честь них устроили настоящий праздник, с песнями и плясками вокруг костра.
На следующий день мужчины взяли с собой на охоту Василия. Предметом охоты были животные, напоминавшие кабанчиков, только с длинными носами. Василию не удалось самому подстрелить ни одного, но вождь ободряюще похлопал его по плечу, выразив надежду, что это просто неудачная попытка.
Сарика не тратила время зря, и узнала у Будбы, так звали хозяйку хижины, куда племя разместило гостей, что праздник духов будет на большую луну, то есть через восемь дней. И Сарика с Василием начали каждый день разведывать окрестности с южной части острова, откуда, как помнила Сарика, и вернулся в прошлый раз вождь с медным жуком. Скалы стояли сплошной стеной, и только неприметные тропы, узкие и опасные, вели куда-то вглубь их, иногда заканчиваясь обрывом над самым океаном. Некоторые тропы, особенно крутые и опасные, Василий обследовал один, а Сарика ждала его у подножья. Раз за разом, они отходили всё дальше от деревни, но нигде не было никаких входов в пещеру, где мог быть тайник вождя племени.
И вот наступила ночь, когда вождь должен был принести жертву морскому духу. Василий ещё с первыми лучами солнца спрятался в расщелине, которая была ближе всех к деревне, чтобы незаметно проследить за вождём. Он прождал его до полудня, и вот, наконец, увидел внизу, среди тонких стволов, как мелькнул красный плащ вождя. Вождь шёл не спеша, весь погружённый в свои мысли и молитвы. Каждые десять-пятнадцать шагов он останавливался, наклонял голову, и поднимал руки к небу, что-то бормоча. Василий тихо двинулся за ним. Кругом сновали птицы, распевая свои трели на все голоса, поэтому Василий не боялся, что вождь услышит его.
Они прошли километра полтора, и вождь подошёл к отвесному и ровному склону, над которым нависал огромный каменный зуб, закрыв скалу от солнца. Вождь отвязал от пояса небольшой кожаный мешочек, развязал его и достал какую-то сероватую массу. Он натёр ею лицо, потом всю голову и руки. Потом он опустился перед скалой на колени, вытащил из-за пазухи треугольный камень и поместил его в углубление возле самой земли. Скала задрожала, посыпался песок на вождя, но тот стоял на коленях, не шелохнувшись. Скала рухнула вглубь, образовав ровную площадку. Гулкое эхо отдалось среди гор, и Василий почувствовал, как под ногами дёрнулась и замерла земля.