- Ты там смотри по сторонам, - сказал я, склонившись к уху девушки. – Мы же твоего Лопарева в глаза не видели. Как заметишь – труби, что называется, во все трубы.
- Угу, - кивнула Катя, отчего капюшон съехал ей на глаза. Девушка ойкнула и, резко остановившись, вернула его на прежнее место. После этого она опасливо покосилась на меня, а я сделал вид, что ничего не заметил. Моя фальшь от нее не укрылась, и следующие полминуты мою спину жег осуждающий взгляд оскорбленной до глубины души мадемуазели.
Хорошо, что она еще не видит моей улыбки, а то точно вспылила бы.
Складские помещения были все ближе. Вот уж что действительно и зимой, и летом одним цветом – огромные бетонные здания с высоченными массивными воротами. Склады глотают приходящие машины с проворством Робина Бобина Барабека и, слизав груз с кузовов, выплевывают фуры наружу, словно обглоданные рыбьи скелеты. Удивительно, но большинство фирмачей до сих пор не доверяют «энтэшкам» и транспортируют товары дедовскими методами – по убитым российским дорогам на совершенно не предназначенных для этого американских трейлерах. Грузы спасает только мастерство водителей, сидящих за штурвалами этих машин; если бы не их опыт, склады давно забросили или даже снесли за ненадобностью.
В общем, строго говоря, дальнобойщики тормозили технический прогресс.
Но так всегда – на любое открытие найдется человеческий фактор. Жить хочет каждый, а переучиваться с водителя на менеджера, когда тебе пятьдесят и ты знаешь комп на уровне «Косынки», как-то не слишком тянет…
- Вот он, - сказала Катя, отвлекая меня от мыслей.
- Где? – встрепенулся я.
Она мотнула головой вправо. Я напряг зрение и увидел несколько иномарок, выстроившихся «свиньей» у ворот одного из складов. Между воротами и машинами стояли несколько человек – трое русских и четверо иностранцев, судя по всему - турок.
- Который? – уточнил я.
- Высокий, светловолосый, в сером плаще, - пояснила Катя, осторожно косясь в сторону компашки из-под капюшона.
- Ясно. Что ж, пройдем мимо, а потом вернемся, - сказал я.
Возражений не последовало. Плюхая подошвами кроссовок по лужам, мы прошли мимо Лопарева и турок, что-то возбужденно объясняющих программисту. До моих ушей донеслись лишь обрывки фраз, по которым я смог понять, что речь идет о каких-то неполадках «вертушки».
- Что дальше, Шерлок? – спросил Квага, когда мы скрылись за углом следующего по счету склада.
- Думаю, лучше зайти с тыла, - подумав, сказал я.
Мы прошли вдоль стенки склада. Я шел впереди, Квага замыкал, а Катя шла между нами, то и дело поправляя капюшон. Обогнув склад, мы двинулись к зданию, возле которого Лопарев болтал с турками о сломанной «энтэшке».
Задняя дверь была приоткрыта. Возле нее, дымя тонкой электронной сигаретой, стоял турок в потертой кожанке.
Я поднял руку, призывая спутников остановиться.
- Что будем делать? – спросил Квага полушепотом.
- Надо бы его отвлечь, - сказал я. – Вот только как?
Квага неопределенно хмыкнул. В руках его, будто из ниоткуда, возник планшет. Я улыбнулся: кажется, он снова задумал нелегальное перемещение.
- Сеть есть?
- А то, - хмыкнул Квага.
Охранник слегка опешил, когда с неба на землю со всего размаха ухнул кусок шифера. Нахмурившись, турок огляделся по сторонам, после чего сделал несколько неуверенных шажков от двери.
- Давай еще какую-нибудь «единичку», - буркнул я, толкая Квагу локтем.
- Может, вырубить его легче? – спросил он, стуча пальцами по экрану.
- Да ну, тут тогда сразу шум поднимется, - поморщился я. – Если он в безсознанке будет за складом валяться!
Квага не стал спорить. На сей раз он перенес в Кузьминские молоток. Инструмент воткнулся в рыхлую после дождя землю и так замер, горделиво и прямо, словно памятник труду. Пока турок изучал новую находку, мы, семеня и стараясь не дышать, прокрались к двери и вошли внутрь. Сердца наши бешено колотились: теперь мы оказались в самом логове зверя.
И зачем мы сюда полезли, думал я, когда мы уже брели по мрачному бетонному коридору к виднеющейся вдалеке металлической двери. Мы ведь хотели просто сопроводить Катю до Питера и отправиться восвояси… но почему-то оба еще здесь, вместе с ней. В чем причина?
Наверное, это все те же пресловутые слезы, текущие из девичьих глаз; слезы, которые вынуждают нас совершать глупости. Наверное, отчасти это также совесть, до сих пор не утраченная до конца. Возможно, есть еще щепотка страха – если не мы Лопарева, то рано или поздно он нас… В общем, всего понемногу, как обычно.