- Уволить вас всех к чертовой матери, - беззлобно бросил Костя. – И вас, и ребят ваших.
- Константин Иванович… - протянул усач. – Ну вы не правы… Мы разве с работой не справляемся?
- А получается, что нет! – На сей раз Гармашов не удержался от колкости. – Я вас для чего нанял? Катю охранять. Кати нет, куда делась – непонятно. Разве это называется «справляетесь»?
- Да у меня до сих пор в голове не укладывается, как и куда она могла пропасть! - признался телохранитель. – Вы же сами видите – дверь и окна целы, никаких потайных ходов нет. Разве что спряталась где-то, шутки ради.
- Ерунда, - поморщился Гармашов, вводя пароль от своего ящика и нажимая кнопку «Войти». – Катя взрослая девочка, серьезная. Она бы не стала дурачиться. И уж точно давно бы показалась, будь она в квартире. С ней что-то случилось, я отец, я чувствую.
- Вам, конечно, видней, Константин Иванович, - не стал спорить усач. – Ваша дочь. Но я, знаете ли, тоже не первый день работаю и если говорю, что никто не входил и не выходил, то так оно и есть, можете не сомневаться.
- Да как ты до сих пор не понял… - устало вздохнул Гармашов. – Я сейчас вовсе не о твоем профессионализме думаю. Я о дочери беспокоюсь.
Почтовый ящик пустовал. Это было немного странно: обычно главу «Н-Транса» заваливали различными сообщениями, от рекламных буклетов до деловых предложений, а сегодня вот решили пощадить, выходной предоставить. Может, в спам залетело твое письмецо, Кать, с надеждой думал Костя, кликая на соответствующей вкладке. Но нет – в спаме ее письма тоже не было. Гармашову захотелось задрать подбородок и по-волчьи завыть, от тоски и душевного смятения. Но он сдержался, памятуя о пресловутом статусе и двух телохранителях, которые до сих пор торчали у него за спиной.
Катя, Катя, где же ты… Перебирая пальцами по столешнице, Костя упрямо глядел в экран, будто надеясь, что письмо от дочки вот-вот упадет на ящик, и он, облегченно вздохнув, откинется на спинку и лениво бросит: «Отбой. Нашлась». Однако умом Гармашов понимал: хоть Катя и была весьма сообразительной девочкой, но тайком проскочить мимо четырех хорошо обученных телохранителей она бы точно не смогла – засекли бы, как пить дать.
Надо вызывать полицию. Пусть осматривают квартиру, решают, есть состав преступления или нет. Переживания отца к делу не пришьешь; конечно, можно надавить через нужных людей, поднять на уши весь угрозыск, но Гармашов не слишком любил быть обязанным кому-то. К тому же в душе он до сих пор оставался самым обычным программистом, которого больше интересует рабочий процесс, чем презентация нового девайса. И пусть в последнее время он выступал в роли куратора, который всего лишь принимал готовый проект, природная скромность никуда не делась.
С другой стороны, речь идет о его единственной дочери, и это, возможно, как раз та самая ситуация, когда надо забыть о принципах и амбициях.
Покусывая нижнюю губу, Костя вновь достал мобильный и, найдя нужный номер, нажал кнопку вызова. Поднеся трубку к уху, он дождался, пока закончатся гудки, и сказал:
- Помоги. Катя пропала.
Процесс пошел.
Глава 3
На щуплом и сутулом Кваге потертая толстовка висела, как на пугале, о чем я незамедлительно ему сообщил.
- Пошел ты, Герман, - беззлобно огрызнулся мой рыжий друг, шлепая огромными баскетбольными кроссовками по лужам.
Втроем мы брели в направлении пригородного железнодорожного вокзала. Сеть поднять так и не удалось, поэтому пришлось вспомнить, каково это – самим топать за билетом.
- Дай мне позвонить, - упрямо твердила Катя.
Мы нарядили ее в нелепые старые шмотки, которые Квага таскал еще на первом курсе универа – потертая полосатая водолазка, синие джинсы и донельзя затасканные кеды, изначальный цвет которых теперь угадать было попросту невозможно. Катя скрипела зубами, надевая на себя все это безобразие, но терпеливо молчала. Альтернативы все равно не было – Квага, похоже, надолго уложил весь район.
- Не дам я тебе мобильник, - ответил я.
- Почему?
- Ты уже в двадцатый раз этот вопрос мне задаешь. А я тебе в двадцатый отвечу: потому, что жить хочу. И Квага хочет, поэтому у него телефон тоже просить бессмысленно.
- Да не стану я на вас капать, зачем мне это? – возмутилась Катя.
- Мы тебя знаем два часа. Ты вот нам до конца доверяешь?
- Ну… - Она замялась, и я закончил за нее:
- Разумеется, нет. И мы тебе не доверяем тоже.
- Но отец же будет переживать!