Девушка вытащила из шкафа огромный том и принялась перелистывать страницы. Профессор в нервном ожидании переступал с ноги на ногу. Покачав головой, Элизабет захлопнула книгу и открыла ноутбук.
— Нет, мистер Бриджел. Таких препаратов в справочнике нет. А интернет этих слов вообще не знает, — огорчённо сообщила она.
— Ну, слава богу. А то я решил, что безнадёжно отстал от прогресса. — Профессор театрально вытер пот со лба и сделал громкий выдох. — Вылечить такие заболевания за две недели! Да-а, мистер Сэведж, — он укоризненно покачал головой, — ваша неуёмная фантазия когда-нибудь добьёт меня. А я-то, старый дурак, чуть не усомнился в собственной памяти!
— Дайте ручку и бумагу, — произнёс я твёрдым голосом.
Элизабет вихрем принесла всё необходимое. Я удобно расположился на приподнятой подушке и принялся писать. Профессор и ассистентка, свесившись надо мной с разных сторон кровати, с любопытством наблюдали за работой.
Болезненное состояние давало о себе знать, пальцы не слушались, то и дело выпуская ручку. Буквы получались корявыми и прыгали, не желая выстраиваться в стройные шеренги.
Информация потоком хлынула из тайников памяти. Превозмогая слабость, я продолжал трудиться. Не понимая смысла, я выдавал строчку за строчкой, словно кто-то невидимый выводил моей рукой странные символы и слова на бумаге. Примерно за час мне удалось заполнить два десятка листов.
— Вот, держите, — передал я свою работу профессору, всё это время с нетерпением ожидавшему результата. — Здесь формулы, реакции и описание процесса для производства медикаментов.
Учёный взял рукопись и снова погрузился в кресло. Элизабет оперлась о его спинку, с интересом вглядываясь в текст из-за плеча мистера Бриджела. Они с жадностью поглощали полученный материал, и только время от времени были слышны восклицания: «Хм, неплохо», «Неожиданное решение», «Это невероятно!» и тому подобное.
Элизабет настолько увлеклась чтением, что практически положила свою голову на плечо профессора. Хвостик её причёски с моего угла казался плюмажем, торчащим из седых волос учёного. Я улыбнулся. Мистер Бриджел не замечал ничего вокруг. В сильном волнении он энергично натирал нос, словно это была сказочная лампа Аладдина, из которой вот-вот выскочит всемогущий джинн, чтобы помочь разгадать невероятную тайну.
— Мистер Сэведж, — с нескрываемым восхищением спросила Элизабет, — а вы можете расшифровать вот эту цепочку?
— Нет… не знаю… попробую… — неуверенно пробормотал я, и рука, точно это был самостоятельный организм, начала выцарапывать на бумаге формулы. Через пару минут я передал девушке ещё один исписанный листок. Элизабет с профессором воодушевлённо набросились на новую информацию.
— Знаете, мой друг, — мистер Бриджел поднял глаза, с уважением глядя на меня. — Вот этот агрегат или механизм, упомянутый вот в этом процессе, — учёный ткнул пальцем в строчку. — Ведь его… хм… не существует…
Я снова вооружился ручкой. Буквально через пять минут профессор получил подробный чертёж с описанием прибора. Глядя на него, учёный долго хмыкал, покачивал головой и эмоционально восклицал:
— Очень, очень оригинально! И к тому же не требует больших денежных затрат.
Они с Элизабет до позднего вечера пересматривали рукопись, бурно обсуждая детали, пока совершенно не выбились из сил.
— Да-а, мой друг, вы или очень талантливый выдумщик, или шутник, посланный кем-то, чтобы разыграть старика, — сказал с недоумением профессор.
От возбуждения он так активно теребил бородку, что я невольно поморщился. Казалось, ещё чуть-чуть — и из неё полетят клочья седых волос.
— Правда, я не нашёл ни одной ошибки в ваших рассуждениях, — профессор покачал головой и растерянно развёл руками. — Или… или… действительно стоит попробовать? Это может стать настоящим прорывом. Хм… да уж… Весьма любопытная теория. Что тут сказать? Credo, quia absurdum est[6]… Да-а… Есть многое на свете, друг Горацио…[7] Хм… Кто же, кто же вы, мистер Сэведж?
Глава 2
…Она прекрасна, даже серые разводы копоти на бледном лице не могут скрыть этого. Светлые волосы развеваются на ветру, а полные печали глаза смотрят на меня с нежностью. На груди чёрного армейского комбинезона сверкает широкая жёлтая полоса, в руках боевое ружьё. Вокруг громоздятся руины разрушенных зданий, земля, покрытая тлеющими телами, горит и дымится. Смрад не даёт дышать.
7
Реплика из пьесы Шекспира «Гамлет». В переводе Н. Полякова целиком звучит так: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».