Философ с ассистентами, прижавшись к стене, спрятались за спинами солдат. Охранники ощетинились во все стороны ружьями и обступили учёных полукругом.
— Пускай газ! — скомандовал я.
Отто повернул тумблер — ничего не произошло… Он попытался ещё и ещё, но газ так и не начал заполнять комнату. Глаза Отто от ужаса расширились и он, заикаясь, пробормотал:
— Не… нет… не может быть. Что-то повредили при перестрелке…
Над операцией нависла реальная угроза срыва.
— У нас не больше десяти минут. Нужно атаковать. Их всего семеро, — сказал я.
— Четверо, командир. Посмотри на этих… — Отто кивнул на экран. Учёные были в такой панике, что вряд ли могли оказать сопротивление.
— Хорошо, пара справа моя, слева — твоя.
Мы легли на пол у выхода из нашего убежища и взяли ружья на изготовку.
— Давай! — скомандовал я. — Главное — не зацепить Разумовского.
Отто нажал кнопку на брелоке, и перемычка, отделяющая нас от пленников, начала подниматься. Мы открыли огонь. Через несколько секунд четверо охранников лежало у ног до смерти перепуганных Философов.
Мы быстро поднялись и рванулись к учёным. Разумовский прижимал ладонью кровоточащую рану, видимо, одна из пуль всё же попала в него. В другой руке он держал направленный на нас неизвестно откуда появившийся пистолет. Его ассистент тоже был вооружён и целился прямо в меня. Только девушка стояла зажмурив глаза и сжавшись от страха.
— Хм, ловко придумано, — криво усмехнулся Философ. — Что будем делать? За мою смерть вас по головке не погладят, а время сейчас не на вашей стороне, — сказал учёный, кивнув в сторону выхода, откуда доносился визг оборудования, ломающего стену.
— При таком раскладе нам терять нечего. Сэр, советую вам добровольно последовать с нами. Если я отпущу кнопку, то энергетическая пуля, сидящая в вас, разорвётся, размазав ваши выдающиеся мозги по стенам этого зала, — импровизировал Отто, показывая ему зажатый в руке брелок.
Я утвердительно кивнул.
От напряжения у испуганного помощника Разумовского сдали нервы и он начал палить.
— Нет, Вик! — крикнул Отто и бросился прикрывать меня от выстрелов.
Две пули зацепили меня. Остальная часть обоймы вошла в Отто. С расширившимися от ужаса глазами, Разумовский смотрел, как слабеющая рука Отто выпускает пульт. Перехватив брелок в свою ладонь, я поднял обессилевшего друга.
— Идиот! Ты сейчас чуть не угробил меня! — крикнул учёный и выстрелил в ассистента. Разумовский посмотрел на меня обезумевшими глазами и произнёс: — Говорите. Что, что я должен сделать?
— Помогите мне, — приказал я еле дышащему от страха Философу, кивнув на Отто.
Разумовский безропотно подхватил моего друга с другой стороны.
— Прости, девочка, но такие моменты не терпят свидетелей, — сказал он, повернув голову в сторону помощницы, и выстрелил ей в висок.
Глава 31
Субмарина пришвартовалась в гавани у развалин старого Тулона на Лазурном берегу. Здесь нас уже ждали, как триумфаторов. Среди встречающих был даже сам Главнокомандующий Перес. Мои ранения оказались не столь критичными, и я выбрался из лодки самостоятельно. А вот Отто пришлось вытаскивать на носилках. Следом за нами, в плотном кольце охраны, вывели Разумовского.
— Молодцы, ребята! — кинулся к нам обычно не эмоциональный Перес. — Это самая блестящая операция из всех, которые мне довелось видеть. Достойно красных нашивок. Слава героям!
— Слава героям! Слава Барстеру! — подхватили встречающие.
Отто был очень плох. Видя ажиотаж вокруг нас, он улыбнулся и взял меня за руку.
— Вик… у нас… получи… лось… — с трудом шевеля губами, прошептал он и провалился в беспамятство. Его ладонь, ослабев, разжалась и безвольно опустилась.
Я похолодел от ужаса. Перед глазами возник образ умирающей Одди. В припадке отчаяния мне хотелось рвать на себе волосы и биться головой о землю.
— Нет, Отто! Нет! Только не ты! — кричал я. — Я больше не могу никого терять!
— Держись, парень, — прошептал склонившийся над Отто Главнокомандующий. — Ты нужен нам всем. Ты нужен народу Барстера.
Приложив руку к артерии на шее друга, я нащупал еле пробивающийся пульс.
— Он жив, жив! — завопил я. — Сделайте что-нибудь! Помогите ему!
— Срочно загрузите их в фарнолёт и отправьте в Центральный Командный Госпиталь Нью-Лондона, — скомандовал Перес. — Приставьте лучших медиков. Эти парни должны жить…
Госпиталь размещался в самом сердце Корпорации — в её штаб-квартире. Это было не обычное лечебное учреждение, а скорее научно-исследовательский центр, в котором разрабатывалась самые передовые технологии в медицине. Все самые светлые головы Корпорации были сконцентрированы именно здесь. Практикой в госпитале, естественно, тоже занимались: тут лечили наиболее сложные и интересные случаи. Кроме того, именно в этом госпитале поддерживали здоровье верхушки Барстера.