Учёный отдёрнул полог с какого-то механизма. Перед моим взором предстало кресло необычной формы, к которому подходило бесчисленное количество разноцветных проводков и трубочек. Я с любопытством впился взглядом в странный агрегат.
− Что это?
− С помощью него ты сможешь отправиться на три столетия в прошлое. Попытаться что-то изменить, чтобы предотвратить катастрофу.
− А вы, сэр? Вы же гораздо мудрее и опытнее...
− Я слишком износился, чтоб совершать такие подвиги, − с горькой усмешкой сказал Зилан. − Да, душой я так же молод и силён, как ты. Но, увы, только душой. Ни один старик не чувствует себя на свой возраст. Но тело... дряхлое тело напоминает о реальных годах. Оно, как тюрьма, держит в заточении, из которого невозможно выбраться... Мне не справиться с такой задачей. Организм не выдержит перегрузок временнóго скачка... Ты − самая достойная кандидатура для этой миссии... К сожалению, прибор ещё ни разу не был испытан. Шанс удачного путешествия далёк от стопроцентного, но это единственный шанс... Ты готов? Готов исправить наши ошибки? − с мольбой в глазах спросил Зилан.
Я подошёл к креслу и рухнул в него. Тяжесть обрушившегося знания словно придавила меня.
− Надеюсь контролёрам уже не до нас... − произнёс Зилан. − В предстоящем путешествии лишние предметы − только обуза, могут привести к травмам. Ничего лишнего. Из карманов всё вытряхни. И обувь на всякий случай скинь...
Я послушно выполнил указания учёного, оставшись босиком, в одной синей лабораторной робе.
− Вот, возьми это, − продолжил он, протягивая мне серебристый брелок.
Я взял его, крепко сжав в кулаке.
− Это носитель информации, адаптированный к технике того времени. Здесь все научные достижения последних трёх столетий. И еще... Запомни, ты не сможешь оставаться в прошлом бесконечно. Будь готов, что в любой момент временнáя волна отбросит тебя назад. Это может произойти и через день, и через год после твоего появления там. Мы не успели изучить эту проблему и запрограммировать прибор на необходимый промежуток времени. Ну, вот вроде и всё...
Старик посмотрел на меня мокрыми от слез глазами и обнял. Противный писк, сопровождающий смену цифр на мониторе, начал отсчёт последних пятнадцати минут.
Зилан пристегнул мои руки, ноги и корпус к креслу.
Дверь кабинета внезапно слетела с петель и с грохотом рухнула на пол. В комнату ворвался отряд гвардейцев.
− Кеннет Зилан, по приказу Главы Корпорации вы арестованы, − произнёс военный.
Пристёгнутый к креслу, я не мог пошевелиться и только в бессильной злобе смотрел на солдат, ощетинившихся стволами ружей. Верховный Мастер быстро нажал кнопку активации машины и выхватил пистолет. Кресло загудело, всё увеличивая и увеличивая частоту вибрации. Отбежав в сторону, Зилан начал стрелять. Раздались ответные выстрелы, и он упал.
Неожиданно стрельба прекратилась, и солдаты вытянулись по стойке смирно. В комнате появился худощавый мужчина маленького роста с бледным, как у мертвеца, лицом. Под белёсыми бровями злобно блестели красные глаза. Казалось, что он может убить одним только взглядом. В ужасном карлике-альбиносе я узнал Главу Барстера. Раньше я никогда не видел его вживую, мало кто, кроме представителей Круга Власти, удостаивался такой чести. Портреты с изображением Спенсера висели на каждом углу, но он представлялся на них гигантом со взглядом мудреца, пекущегося о судьбе каждого барстерца. И хотя сейчас я видел грубый гротеск на образ Главы, сложившийся в моём сознании, это без сомнения был Альберт Спенсер.
Вместе с ним в кабинет вошёл Перес, а следом двое солдат подталкивали в спину Разумовского, одетого в разорванный балахон. Один глаз учёного заплыл, раны на лице кровоточили.
− Перес, отключите это дребезжащее кресло, − властным голосом, полным спокойствия и уверенности произнёс Глава.
− Есть, сэр.
После диверсии Перес выглядел не самым лучшим образом. Он заметно хромал, рука была перевязана. Всегда готовый к подвигу бравый Главнокомандующий сейчас мне показался жалким. Его голос был каким-то робким, а в глазах читался неподдельный страх. Он подошел ко мне и дрожащей рукой послушно нажал кнопку. Вибрация прекратилась.
Истекающий кровью Зилан лежал на полу и глядел на меня грустным, полным надежды взглядом.
"Всё кончено..." − замер я от ужаса.
− Зилан, ты предал меня и достоин смерти... Впрочем, как и все тут, − Спенсер посмотрел на меня ледяным взглядом.− Так это и есть тот шанс, Философ?
Разумовский кивнул и, заикаясь, ответил:
− Д-да... п-призрачный, микроскопический, но да, шанс. Парень − достойный кандидат.
Спенсер подошёл ближе и внимательно посмотрел мне в глаза.
− Хорошо. Вы хотели шанс? Я дам его вам. Я сам отправлюсь в прошлое, чтобы возродить славу Барстера!
− Как... как, вы? Вы же не... не подготовлены? − испуганно воскликнул Разумовский.
− Мне достаточно этого, − Спенсер поднял руку, показывая надетый на палец перстень с крупным голубым сапфиром.
Я сразу узнал сокровище, о котором не раз упоминалось в школьных учебниках. Этот перстень считался символом власти и передавался от Главы к Главе. По легенде, основатель Барстера купил его за гроши у фермера, случайно нашедшего драгоценность в лесу. Перстень хранил тайну, разгадка которой принесла первому Главе несметные богатства. Именно они и помогли создать нашу Корпорацию.
Писк таймера на мониторе Зилана усилился − начался отсчёт последней минуты мира. Цифры в безудержном вихре сменяли друг друга. Кровь в висках бешено пульсировала. Я посмотрел в немигающие глаза Спенсера. Он повернулся к сопровождающим и произнёс:
− Освободите моё кресло.
− Не-ет!!! − послышался крик Разумовского. − Не ты! Только не ты! Ты всё испортишь!
Учёный выхватил пистолет у стоящего рядом солдата и, стреляя на ходу, рванулся ко мне. Спенсер рухнул как подкошенный, следом упал пытавшийся его прикрыть Перес. Философ успел сделать ещё два выстрела, прежде чем его достали пули солдат, и он тяжело повалился на пол у моих ног.
− Действуй, парень... − прошептал он и последним усилием нажал кнопку запуска кресла.
Аппарат вновь загудел. Я услышал облегчённый вздох умирающего Зилана. Таймер Армагеддона остановился, закончив отсчет, и... Земля содрогнулась. Нас сильно тряхнуло. С полок и столов посыпались приборы, книги, какие-то склянки. Пол у двери треснул, и солдаты с воплями исчезли в образовавшемся проломе.
Кто-то коснулся моей руки: это Разумовский надевал мне на палец перстень власти.
− Вперёд, − улыбнулся учёный, и очередной толчок отбросил его в сторону.
По стенам и потолку пробежали глубокие трещины, засыпая всё камнями и пылью. Кресло сорвалось с креплений и вместе с обломками здания закружилось в бешеном вихре. Внезапно всё потемнело, воздух вокруг превратился в вязкую, тягучую субстанцию, образовав крутящуюся воронку. Сквозь неё я ещё видел, как танец смерти погибающей Земли уничтожал всё, что было дорого, но уже чувствовал, как меня засасывает в жерло мясорубки временнóго смерча. Тело вопило, обращаясь к завладевшим им чудовищным силам. Жуткий холод и непроницаемый мрак окружили меня. Секунда − и моё сознание померкло, то ли навсегда, то ли до начала жизни в новом, неизведанном мире.