— Они нагоняют нас быстрее слепого аллигатора, заметившего упитанную лягушку.
— Хватит с меня этого дерьма!
— Какого дерьма, кузен?
— Я про твою манеру говорить.
— Просто отвлекаю тебя от грустных мыслей.
Пикап ударили сзади.
— Ты доотвлекался! Я этими отвлечениями сыт по горло. Выпусти меня!
— Можешь прыгнуть, кузен.
— Сбавь скорость!
— Черта с два.
Огибая поворот, пикап получил новый удар. И едва не перевернулся.
— Господи Иисусе! — воскликнул Джан-Тан.
— Хватит, кузен, — сурово бросил Скайлар. — Я не люблю, когда имя Господа поминается всуе. Обойдемся без этого.
— Всуе? Я молюсь!
— Я знал, что рано или поздно мое благотворное влияние принесет плоды, Джан-Тан.
— Господи, Скайлар! Остановись! Это скала!
— Я собираюсь обхитрить ее.
— Обхитрить?
В последний момент Скайлар вывернул руль. Пикап бросило влево, он проскочил впритирку с огромной скалой. Водитель преследовавшего их грузовика обогнул скалу справа.
— А теперь нам предстоит небольшой спуск.
Подпрыгивая, пикап покатился по крутому склону.
Слева от них Джон не видел ничего, кроме воздуха.
Скайлар придавил педаль тормоза.
— Сейчас будет крутой поворот.
Лучи фар упирались в каменную стену.
Пикап остановился в нескольких дюймах от нее.
Медленно, очень медленно, Скайлар обогнул стену слева. И они вновь поехали под уклон.
Внизу Скайлар выключил фары и прибавил скорости.
— Скайлар, ты же ничего не видишь... в темноте...
— Чушь, Джан-Тан. То же самое говорили о змее, которая забралась в комод пастора.
Скайлар развернул пикап.
Второй пикап, более мощный, с зажженными фарами, находился над ними.
— Чтоб мне стать левой сиськой медведя, — воскликнул Скайлар, — если там не старина Джек.
— Какой Джек?
— Джек Саймс.
— Брат Мэри Лу? Футболист? Хавбек?
— Он самый. И это место он знает не хуже меня.
— Выпусти меня! — заверещал Джон.
— Никак не могу, Джан-Тан. — Скайлар мчался, не зажигая фар. — Каменоломня большая. Ты можешь заблудиться.
— Я хочу заблудиться. Мечтаю о том, чтобы заблудиться.
— А что скажет твой папашка, узнав, что ты заблудился?
— Скайлар, ты знаешь тут каждый валун? — Громадные скалы, выше кабины, проносились мимо Джона, прежде чем он успевал рассмотреть их.
— Нет, сэр, определенно не знаю.
— Тогда почему ты так быстро едешь? Что ты вообще знаешь?
— Я знаю, где их нет.
— Скайлар, ты со своим остроумием...
Пикап «захромал», припадая на правое переднее колесо.
— Черт! Словил в покрышку дрюк[14].
— Дрюк? В покрышку? — Джон понял, что с пикапом что-то не так. — Черт. У нас спустило колесо.
— Именно так. — Скайлар остановил пикап меж двух валунов. — До чего верно ты все подмечаешь.
— Что такое дрюк?
— Полагаю, это место для стоянки ничуть не хуже любого другого.
— Нет такого слова «дрюк».
— Нет?
— Нет.
— А я всегда думал, что есть.
Прямо перед ними вырулил второй пикап, освещая их фарами и установленными на крыше прожекторами.
Скайлар распахнул дверцу. Повернулся к кузену.
— Ты хотел выйти. Сейчас самое время.
Скайлара за шиворот выкинули из кабины. Он приземлился на ноги.
— Хэй, Джек. Как поживаешь?
Свет фар и прожекторов выхватывал из темноты силуэты трех здоровенных парней.
Джон перегнулся через водительское сиденье и захлопнул дверцу. Заблокировал замок, нажав кнопку, поднял стекло.
Замок своей дверцы он заблокировал раньше. И тоже поднял стекло.
Запершись в кабине пикапа, Джон наблюдал за происходящим сквозь пыльные стекла.
— Предлагаю тебе, Скайлар, не раскрывать рта, — процедил Джек Саймс.
— Мне и сказать-то нечего.
Джек ударил его в зубы. Скайлар попытался наилучшим образом защитить двумя руками свою единственную голову. Откуда шли удары, он не видел. Главным образом старался Джек Саймс, но и остальные двое иной раз сподабливались махнуть кулаком или ногой.
Решив, что его ребра получили свое, Скайлар упал на колени, низко наклонив голову, которую по-прежнему прикрывал руками, к земле.
После крепкого пинка распрямился, как змея, и нырнул под пикап.
Удары прекратились.
— Хватит с него, — после короткого раздумья изрек Джек Саймс.
* * *Выдержав должную паузу, Скайлар медленно выполз из-под пикапа.
Силуэты парней исчезли. Вместе со светом фар и прожекторов.
Скайлар поднялся на колени, протянул руку, схватился за ручку дверцы, встал.
Джон сидел в кабине с достоинством судьи, только что облачившимся в новую мантию.
Скайлар постучал в стекло.
— Открой эту чертову дверцу. — Губы и зубы у него болели.
Джон повернул голову:
— Что?
— Открой эту чертову дверцу.
Джон поднял кнопку-блокиратор.
Скайлар открыл дверцу. Боком сел на водительское сиденье, упираясь ногами в землю.
Услышал, как Джон опустил стекло со своей стороны.
Где-то квакали лягушки.
Скайлар облизал языком разбитые губы, пересчитал зубы: вроде все на месте.
— До тебя еще не дошло, Джон, что у двоих против троих больше шансов, чем у одного?
— Я сразу понял, что у меня нет ни малейшей причины подставлять свою физиономию под чужие кулаки.
— Мы могли бы дать им отпор.
— Нас бы избили. Я не хочу, чтобы из-за тебя меня избивали люди, которых я знать не знаю.
Большим пальцем Скайлар коснулся шатающегося зуба.
— Есть же чувство товарищества.
— Скайлар, ты же мне несимпатичен!
Скайлар вздохнул.
— Спасибо, что сказал:
— Теперь ты отвезешь меня домой?
— Конечно. — Скайлар обхватил руками ребра. — Только заменю колесо.
Глава 14
— Не помню, чтобы ты приходил на службу в воскресенье вечером, — такими словами встретила его Фейрер.
— Я и не приходил, — ответил Пепп.
— И уж конечно, ты не заказывал яблочный пирог и кофе.
— Остался без ужина.
— Никогда не видела тебя вечером в спортивном костюме.
— Не видела. — Пепп чихнул. — Я даже не успел принять душ после сегодняшней пробежки.
— Как я понимаю, обычно воскресные вечера ты проводишь дома.
— Обычно.
В кафетерии они были вдвоем.
— Ты не хочешь идти домой, не так ли, Пепп?
— Большие неприятности, — ответил Пепп. — Налогоплательщики никак не выделят денег на новую крышу для тюрьмы. — Он высморкался в бумажную салфетку. — А старая не крыша, а дыра.
— Да. Я об этом слышала.
— Наверное, нет в округе человека, кто бы не слышал. — Пепп вновь чихнул. — И теперь я должен предупреждать всех, что на свободе опасный преступник. А преступник этот — любимчик округа. — Он уставился в темноту за окном кафетерия. — Пустой номер. Парень знает здешние леса лучше ястреба. И хитер, как лис. И наверное, девяносто процентов жителей округа не верят, что он способен на убийство этой Саймс. Они не моргнув глазом укроют его от закона. — Пепп помолчал. — А те, кто не верит в его невиновность, скорее застрелят его из злобы, чем приведут в тюрьму.
Фейрер улыбнулась:
— Кузен-заложник не помог?
— Так мои помощники взяли заложника?
— Об этом они шептались, когда пришли поужинать. Как я понимаю, идея не твоя.
— Разумеется, не моя. Я их отругал, но не дал сказать ни слова. Глупцы. Насколько мне известно, в полицейской работе методы ближневосточной политики неприменимы.
Фейрер положила локти на прилавок, наклонилась вперед:
— Я слышала, Марта Джейн много чего наговорила про тебя, Пепп.
Под короткими рукавами униформы Пепп видел белоснежные, изящные предплечья с упругой кожей.
— Ты, наверное, услышала об этом раньше меня.
— Скорее всего.
— А есть что-нибудь такое, чего ты не слышишь, Фейрер?