— Если и есть, то совсем немного.
— Управлению шерифа пора нанимать тебя на службу. Нам нужен департамент разведки.
— Еда, что спиртное, Пепп. У людей развязываются языки.
— Так трудно сосредоточиться на работе. — Пепп изучал дно пустой кофейной чашки. — Стараюсь думать, где сейчас Скайлар, что надо делать, а мысли возвращаются к двадцати двум годам, прожитым с Мартой Джейн... Сэмми в университете...
Фейрер прошлась взглядом по стене над головой Пеппа.
— Как я понимаю, домой ты не поедешь. Пепп сухо улыбнулся:
— В тюрьме есть одна пустая камера.
— Ты уже там спал, Пепп? В тюремной камере?
— Да.
— Повезло тебе с женой.
— У нас давно уже нелады.
Фейрер выпрямилась:
— Я собираюсь закрываться. Почему бы тебе не подняться в мою квартиру, Пепп? Прими душ. Я приду, как только приберусь здесь.
Пепп вытаращился на Фейрер:
— Я не могу этого сделать.
Фейрер пожала плечами:
— Почему?
— Я собираюсь разводиться. Я не могу подняться в твою квартиру. Даже на несколько минут.
Фейрер смотрела на фризеры.
— Я-то рассчитывала, что ты проведешь со мной ночь.
— Разве я могу так поступить с тобой? Если мы проведем ночь вместе, завтра об этом будет говорить весь округ.
Фейрер искоса взглянула на Пеппа:
— Обо мне никто не сплетничает, Пепп. Во всяком случае, в последнее время. Я живу и работаю двадцать четыре часа в сутки у всех на глазах на городской площади. И о тебе, кроме Марты Джейн, никто никогда ничего не говорил.
— Я помню Фейрер Келли из начальной школы. Как ты тогда выглядела. Желтые косички и поцарапанные коленки.
— Чушь, Пепп. Ты мне всегда нравился. Или ты об этом не подозревал?
Пепп рассмеялся:
— Если ты неровно дышала ко мне, почему ты каждое утро двенадцать лет подряд ставила передо мной маленький стаканчик сливок, зная, что я пью черный кофе?
— Просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.
— Похоже, не очень старалась.
— Это ты медленно соображаешь.
Они улыбнулись друг другу через прилавок.
— Я подозревал, — у Пеппа перехватило горло. — Но я помнил, как ты сказала, купив этот кафетерий, что с мужчинами ты покончила.
— Сказала. И не отказываюсь от своих слов. Так и было. — Косметикой Фейрер не пользовалась. И не требовалась она ей, разве что припудрить тени усталости под глазами. Четырнадцатичасовой рабочий день, семь дней в неделю, не позволял накопиться лишнему жиру, так что фигура Фейрер сохраняла стройность. Светлые волосы она заплетала в косу. — Посиди в ванной, Пепп. Я приду и кое о чем напомню тебе.
Медленно он поднялся, положил деньги на прилавок.
Фейрер сунула деньги в кассу, отсчитала сдачу.
— Оставь, — отмахнулся он.
— Благодарю. — Фейрер бросила сдачу в кувшин, что стоял на полке за ее спиной.
— Ты серьезно? — спросил Пепп.
Опять она пожала плечами:
— Тебе обязательно надо принять ванну.
В полном замешательстве Пепп стоял посреди кафетерия. Огляделся.
— Слушай, а я ведь не помню, как пройти к тебе в квартиру.
— Тоже мне детектив. Через дверь, на которой написано: «Запасной выход». В конце коридора лестница.
Пепп повернулся, шагнул к указанной двери, остановился, посмотрел на Фейрер.
Она тоже смотрела на него.
— Знаешь... Знаешь, в последнее время я не вел активной сексуальной жизни.
— Я тоже.
— Я хочу сказать... — Пепп шумно сглотнул. — Я не знаю, получится ли у меня. Встанет ли...
— Прими ванну. — Фейрер взяла губку и начала протирать прилавок. — А там посмотрим.
* * *Сироп лизал лицо Скайлара.
Просыпаясь, Скайлар отпихнул собаку локтем.
— Что ты тут делаешь?
Скайлар сел, не вылезая из спальника. Блеснул луч фонаря.
В лунном свете, просочившемся сквозь листву, Скайлар увидел Тэнди, перелезающую через задний борт кузова. В одной руке она держала фонарик, в другой — бумажный пакет.
— Кто-то отрихтовал тебе задний бампер, Скайлар.
— Который час? Что ты тут делаешь?
— Я слышала, тебе досталось. — Тэнди, скрестив ноги, уселась в кузове пикапа рядом со Скайларом. Направила на него фонарик. — Лицо болит? Выглядишь ты ужасно.
Он отвел глаза.
— Болит голова.
— Принесла тебе аспирин.
— Я спал.
Тэнди полезла в пакет.
— А также мазь и бинты.
— Ребрам досталось.
— Думаешь, есть сломанные?
— Просто болят.
— Это хорошо.
Сироп радостно скакал по кузову.
— Привет, Сироп, — Скайлар потрепал собаку по голове. — Как поживаешь, мальчик?
Сироп лег, зато его хвост так и летал над досками кузова.
— Он скучал по тебе. Стонал и подвывал. На балконе в твоей комнате. Наверное, Джан-Тан вышвырнул его на балкон.
— Как ты узнала, что мне досталось? Тебе сказал Джан-Тан?
— Джек Саймс.
— Джек?
— Услышала, что заволновалась скотина. Выглянула в окно. Увидела большой пикап. Вышла. Его нигде не было. Потом он появился позади меня.
— Если в такой час ты видишь во дворе большой пикап, тебе надо оставаться в постели. И звать Дуфуса.
— Я знала, что это пикап Джека. Скайлар, как получилось, что у Джека такой большой новый пикап, а его отец ездит на старом разбитом «Плимуте»?
— Полагаю, каждый выбирает машину по собственному вкусу.
— А что вообще делает его отец, в смысле работы?
— Много путешествует.
— Это работа?
— Вроде бы он риэлтер.
— Мистер Хоуэлл — риэлтер, и я сомневаюсь, чтобы он хоть раз выезжал за пределы округа. А кроме того, у него новенький «Бьюик».
— Может, его работа связана с сооружением торговых центров, новыми жилыми массивами.
— Вроде бы у нас ничего такого не строят.
— Поэтому он много путешествует.
— Я хочу сказать, если у нас не строят торговых центров и новых жилых массивов, как он мог попасть в этот бизнес, живя здесь?
— Я знаю только одно — он часто уезжает и приезжает.
— Опять же интересно, почему в последнее время он не носит золотых часов.
— Что?
— Помнишь, он всегда носил золотые часы?
— Нет.
— Носил. Так вот, Джек Саймс заявился после полуночи.
— Джек Саймс и отлупил меня. С двумя своими дружками.
— Я знаю. Он пришел, чтобы извиниться.
— И что он сказал?
— Он сказал: «Тэнди, ты знаешь, где сейчас Скайлар. Пожалуйста, скажи ему, что я сожалею о том, что случилось этой ночью, действительно сожалею. Я знаю, что Скайлар не убивал мою сестру. Скажи Скайлару, что сегодня я просто не мог не отдубасить кого-нибудь».
— Понятно. — Скайлар снова лег.
— Хочешь, я тебя поцелую?
— Нет... О! — Что-то обожгло ему губы. — Что это?
— Мазь. Немного пощиплет.
— Сильно щиплет.
— Зато все быстро заживет. Есть ли еще царапины?
— Нет. Думаю, что нет. Все тело ноет.
— Где это случилось? — спросила Тэнди.
— В каменоломне.
— Джан-Тан был с тобой?
— В некотором роде. Сидел в кабине.
— Когда они тебя били?
— Заперся.
— И что ты об этом думаешь?
— О чем?
— По-моему, он поступил разумно. Если трое парней хотят тебя избить, лучше запереться в кабине.
— Я не успел.
— А пока они били тебя, Джан-Тан заперся в кабине?
— Вот у него время было.
— Они вытаскивали тебя из кабины, а он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе? — Тэнди снимала кроссовки.
— Нет. Не пошевелил. Даже не вылез из кабины, когда они уехали. Если бы они убили меня, он бы остался в кабине навечно.
— Ну и ну, — Тэнди покачала головой. — Мои кузены лучше твоего. — Она сняла футболку. — Лучше бы я оставила его в тюрьме.
— Послушай, Джан-Тан вернулся на ферму и даже не упомянул о том, что меня избили?
— Я его не видела. Свет в его комнате погас. — Встав, Тэнди сняла джинсы и положила их на борт. — Наверное, от этой болезни ему хорошо спится.