— На это не потребовалось много времени, — ответил Вэнс.
— Между прочим, отдых пошел мне на пользу. — Уэйн улыбнулся. — Давно уже не чувствовал себя так хорошо. Правда, цена моего здоровья оказалась очень высокой.
Лейси смотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Что же нам делать? Дети…
— С детьми все в порядке, — ответил Уэйн. — Они полностью обеспечены. Как ты, должно быть, помнишь, несколько лет тому назад я учредил для каждого из них фонд. Из своего заработка. Не касаясь денег Колдеров. Никто, ни один кредитор не сможет добраться до этих фондов. — Он улыбнулся. — Я забыл учредить такой фонд для себя.
— Деньги Колдеров пропали? — спросила Лейси. — Их больше нет?
Уэйн встал.
— Я думаю, ты согласишься с нами, Лейси. Вэнс, я, судья Феррис пришли к общему мнению. Думаю, и твое будет таким же. Фамилия Колдер что-то да значит. В Новой Англии, в Нью-Йорке. Как и фамилия Уитфилд. Нас знают за нашу честность, справедливость…
— В последнее время глупость, — ввернул Вэнс.
— Мы может поиграть в банкротство, — продолжил Уэйн, — но не думаю, что твой прадед, твой дед, твой отец одобрили бы эту идею. И я ее не приемлю.
— Вэнс?
— Я тоже. — Брат Лейси откашлялся. — Естественно. Я, возможно, глуп. Но в бесчестии меня не упрекнешь.
— Я знаю, — откликнулась Лейси.
— Благодарю.
— Мы пришли к единому мнению, и ты, надеюсь, с нами согласишься, что всю нашу собственность необходимо обратить в наличные и расплатиться с нашими долгами.
— И что это значит? — спросила Лейси.
— Мы должны продать все, что связано с фамилией Колдер, — ответил Вэнс.
— Этот дом? Наш дом? «Пэкстон лендинг»?
— Дети хорошо обеспечены, — ответил ей Уэйн, — но их годового дохода не хватит на содержание этого дома. На его покупку у тебя. И я искренне сомневаюсь, что они захотят его покупать.
— Уэйн, ты же не можешь идти работать. У тебя больное сердце. Это все знают.
— Едва ли мне предложат работу. После такого провала. Так что я тоже не смогу купить у тебя «Пэкстон лендинг». Нет у меня таких денег. Да и негоже мне покупать родовое гнездо Колдеров. Вряд ли меня поймут.
— О боже. — Лейси оглядела кабинет. — Мой прадед работал в этой комнате.
— Да. — Уэйн через окно смотрел на розарий. — Работал.
— Почему вы не сказали мне…
— Подумали, что лучше подождать до нашего традиционного приема на День труда. Вчерашний вечер тебе понравился, не так ли? Ты любишь принимать гостей.
— Мои волосы…
Уэйн всмотрелся в жену. Его бы не удивило, если б она сломалась.
— Прекрасно выглядят.
— Сколько у нас времени? — спросила Лейси. — Когда все это рухнет нам на головы?
— Если ты не возражаешь, мы обо всем объявим во вторник. Расскажем о том, что произошло. О том, что берем ответственность на себя. О том, что постараемся удовлетворить все запросы наших кредиторов.
— А что потом? — спросила Лейси.
— Ставлю пятьдесят против одного, моя жена разведется со мной, — ответил Вэнс.
Глава 14
Постучав, Обадьях вошел в кабинет.
— Вас хотят видеть трое полицейских. — Он посмотрел на Уэйна, потом на Лейси.
— Опять насчет драгоценностей. — Пальцы Уэйна забарабанили по столу. — Почему мы понадобились им в воскресенье?
— Они настаивают, — ответил Обадьях.
Вэнс покинул кабинет полчаса тому назад.
Лейси и Уэйн это время провели в кабинете, разговаривали и молчали. Уэйн старался дать жене время, чтобы прийти в себя, осознать случившееся. Ее мир, небо и земля, основы жизни Лейси Колдер Уитфилд разом переменились. При всем хорошем и плохом, что было в жизни Лейси Колдер Уитфилд, в ней всегда присутствовала одна постоянная — богатство. Социальная, психологическая, финансовая безопасность казалось такой же неизменной и вечной, как Солнце, вокруг которого вращалась Земля.
Исходя из этого она сформулировала главный вопрос:
— Почему ты ничего не говорил мне об этом раньше? Почему не подготовил к этой катастрофе? Я же понятия не имела, что все так ужасно.
Помявшись, Уэйн ответил:
— Думаю, ты и сама знаешь почему. Я полагал, что сказать тебе об этом должен твой брат. Идея инвестировать в деривативы, безусловно, на его совести. Мне потребовалось время, чтобы объяснить ему, что к чему, убедить, что это ошибка, показать, куда эта ошибка может нас всех привести. Что бы ты подумала обо мне, если бы я пришел и… извини, воспользуюсь термином школьного двора… наябедничал на него.
— О, Уэйн. Ты по-прежнему джентльмен-южанин. И манеры у тебя рыцарские.