— То есть об убийстве всех искусственных людей? — спросил Уорнер.
— Нет, гомункулусы — люди выращенные в пробирках, или иначе пробирочники, должны были провести некоторое время в особых лагерях, где бы их проверили на лояльность к демократии и свободе, после чего отпустили бы и через какое-то время наделили равными правами со всеми гражданами тех государств, на которые решила разделиться Империя после освобождения от диктатуры. Закон об отключении касался только синтетойдов, используемых прежним режимом для репрессий, карательных мероприятий и устрашения своего народа. К сожалению, именно синтетойды составляли основу военно-космических сил бывшей Империи. Им удалось уйти от справедливого возмездия. Они улетели на восьми военных кораблях. Воспользовавшись тем, что силы самообороны Плобоя в это время вместе с эскадрой адмирала Армора отправились на поиски отъявленных мерзавцев и висельников с пиратского корабля «Валрус» во главе со своим кровожадным и бесчеловечным капитаном Браеном Глумом, чьи злодеяния известны во всем космосе, синтетойды коварно напали на беззащитный Плобой. В данный момент они группируются на дальней геостационарной орбите Плобоя для решающего удара. В нашем распоряжении до вашего появления было два сторожевых звездолета сил самообороны и несколько небольших полицейских катеров. Теперь мы сможем продержаться до прибытия подкрепления. Я рад приветствовать патриотов и приверженцев демократических принципов! Вместе мы остановим угрозу хаоса и дестабилизации!
— Одну минуту, господин Кинен, — выслушав речь мэра, произнес Скайт Уорнер. — Все, что вы здесь сейчас говорили по поводу демократии и свободы, очень здорово, но во всем этом есть одна маленькая деталь: мы именно те, кого вы заклеймили как отъявленных мерзавцев и висельников. А наш звездолет, появлению которого вы так обрадовались, носит гордое и звучное название «Валрус». Что же касается мотивов нашего появления в космическом пространстве Плобоя, так они стары как мир — это деньги, господин Кинен. И если бы по воле судьбы здесь не было бы кораблей синтетойдов, то вам пришлось иметь дело с нами. Но мы благородные пираты и не станем, воспользовавшись моментом, вмешиваться в ваши дела.
Самое удивительное оказалось то, что слова Скайта подействовали на мэра Плобитауна странным образом. Он радостно улыбнулся, и его тело, все время разговора находившееся в напряжении, расслабилось. Кинен облегченно вздохнул.
— Слава Всевышнему, что вы оказались джентльменами удачи, господа. С вами нам будет проще договориться. — Мэр обтер носовым платком вспотевший лоб. Сколько вы хотите, господа, за то, чтобы выступить на стороне Плобоя?
— Интересное предложение, — Скайт никак не ожидал такого поворота разговора. — Нам необходимо определить свое отношение к происходящему. И, если нас заинтересует ваше предложение, мы сформулируем свои требования.
— Поторопитесь, капитан Глум, у нас мало времени. Скайт кинул незаметный взгляд на главного энергетика. Вулгхард показал ему девять пальцев, что обозначало девять минут до зарядки генераторов гиперпривода.
— Нам необходимо десять минут, — ответил он Кинену. — И еще одно, — перед тем как отключиться, произнес Скайт, — у «Валруса» теперь новый капитан — Скайт Уорнер. Имею честь. — И, небрежно приложив руку к виску, Скайт выключил канал связи с Плобоем.
— Это ты здорово придумал на счет десяти минут, — как только связь с Плобоем закончилась, сказал Вулгхард. — Этого времени нам будет вполне достаточно, для того чтобы накопить необходимую энергию для гиперперехода.
— Подожди, Вулгхард, я еще ничего не решил.
— Ты хочешь принять предложение мэра Плобитауна? — спросил Дел Бакстер.
— А может, предложить свои услуги синтетойдам? — подал идею Атмадзидис. Во всяком случае, при таком раскладе у нас будет больше шансов на победу.
— Синтетойды не смогут дать нам то, что может Теодор Кинен. Их время прошло. То, что мы сейчас с вами наблюдаем, агония имперского режима — их последний шанс. Даже если они захватят Плобой, рано или поздно их все равно уничтожат. Нам нужно не ошибиться и встать на сторону сильнейшего.
— Скайт, не забывай, мы можем просто уйти, — напомнил Дел Бакстер.
— Война закончилась. Когда с синтетойдами будет покончено, врагом номер один станем мы, и все военные силы Космического Союза, занятые до этого войной с Империей, примутся охотиться за нами по всему космосу. Им попросту нечем будет больше заниматься, как только гоняться за нашим пиратским кораблем. И уж если они нас настигнут, никто не станет с нами разговаривать и интересоваться нашим мнением, потому что мы станем последнем шансом какого-нибудь безусого майора заработать звездочку на погоны или медаль на грудь. Сейчас возле Плобоя решается не судьба всего человечества, на которую мне по большому счету плевать, а наша собственная. И мы не должны ошибиться, чтобы не спустить ее в унитаз.
— Ты чертовски прав, Скайт Уорнер, — ответил Атмадзидис. — Если еще вчера я сомневался на счет твоей идеи завязать с этой работой, то сейчас, при таком развитии событий — это единственный шанс спасти свою шкуру.
— Я всегда был на твоей стороне, Скайт, — сказал Дел, — и никогда не сомневался в правильности твоего решения.
Вулгхард только развел руками, давая понять, что ему вообще нечего сказать.
— Интересно только, что скажет Дрекслер по этому поводу.
— А его никто не собирается спрашивать, — отрезал Скайт. — Я капитан на этом корабле — и этим сказано все.
— Вызов от группы кораблей синтетойдов! — возбужденно сообщил Лойд и вывел на главный экран полученное видеосообщение.
На том самом месте, где минуту назад находилась голова мэра Плобитауна Теодора Кинена, появилась абсолютно лысая голова капитана флагманского корабля синтетойдов. Его мертвенно-бледное лицо с холодными змеиными глазами было полной противоположностью раскрасневшемуся, потному лицу мэра.
— Неизвестный корабль, вас вызывает адмирал Его Императорского Величества Кен Чандлерс, — одними губами проговорила лысая голова на экране. — Немедленно покиньте орбиту Плобоя. В противном случае вы будете уничтожены. На совершение маневра вам отводится двадцать минут. — После этого сообщения изображение адмирала пропало.
— Ну что ж, по крайней мере с этими нам не придется вступать в дискуссию, — заметил Скайт и обратился к Дойду: — Соедини меня с Плобитауном.
На экране вновь показалось лицо мэра Теодора Кинена. Даже многолетний опыт профессионального политика не смог скрыть от присутствующих его волнения.
— Вы приняли решение? — спросил он.
— Да, — ответил Скайт. — Но у нас есть несколько условий. Мне необходимо знать, какими полномочиями вы обладаете, господин Кинен.
Мэр Плобитауна обрадовался ответу и, не скрывая этого, изобразил на своем лице улыбку.
— Я обладаю самыми широкими полномочиями. — С этими словами видеокамера, снимавшая лицо мэра, отъехала назад, и сидящие вместе с Уорнером в рубке управления «Валрусом» смогли увидеть широкий круглый стол в кабинете мэра, за которым собрался весь высший совет Плобоя.
— Как видите, свидетелями нашего с вами соглашения будут самые уважаемые люди. У них есть полномочия заключать любые договора. Можете мне поверить, капитан Скайт Уорнер.
— Отлично, — удовлетворенно кивнул Скайт. — Наши требования просты: полная амнистия всем членам экипажа «Валруса» и миллиард кредитов наличными.
— Одну минуту, мы должны посовещаться, — задумавшись, произнес Кинен и переключил видео в режим заставки. Скайт увидел фотографию плобитаунского памятника — огромной железобетонной женщины в коротком платьице, в одной руке держащей меч, а в другой учебник. Статуя возвышалась на фоне небоскребов делового центра города. На постаменте отчетливо читалась надпись: «Демократия или смерть».
Через пару минут созерцания полуобнаженной бетонной красавицы на экране вновь появилось лицо мэра Плобитауна Теодора Кинена.
— Посовещавшись, мы пришли к мнению, что по первому пункту ваших требований мы можем ответить положительно только в том случае, если бывший капитан пиратского корабля «Валрус» Браен Глум предстанет перед судом.