Наш отряд занял Адлер, а располагавшийся там гарнизон красных при нашем приближении разбежался.
В то время в Туапсе находилась конная дивизия красных. Эта дивизия двинулась к Адлеру. С такой силой мы не смогли бы справиться и нам оставалось только отойти в нейтральную Грузию. Грузины нам помогли: снабдили кукурузной мукой, из которой мы варили мамалыгу, и ею питались. В Грузии пробыли три недели. Затем, до нас дошёл слух, что генерал Фостиков с 20-ю тысячами казаков продвигается на Адлер. Вскоре, и вправду, после кровопролитного боя отряд генерала занял Адлер. Но численность отряда была всего полторы тысячи человек, половина из которых даже не имела винтовок. Наша группа присоединилась к отряду генерала Фостикова и сразу же мы приняли бой. Красные подогнали небольшой танк, в котором были пулеметы, и принялись нас обстреливать. Мы двигались по берегу Чёрного моря. При атаке я был ранен в правую ногу пулей навылет. Друзья сняли с меня рубаху, перевязали рану и отправили в тыл. Через несколько дней меня с другими ранеными погрузили на пароход и отправили в Крым, в Феодосию. Конница Будённого наступала на Крым.
Однажды дежурный по лазарету объявил о том, что Красная конница прорвала наши позиции и госпиталю предстоит эвакуация. А вечером началась погрузка раненых на пароход. Через несколько дней мы прибыли к турецким берегам. Весь февраль 1921 года я пролежал в турецком госпитале. После этого меня отправили в лагерь военнопленных, который находился в 150 километрах от Константинополя. Я ходил на костылях, так как нога полностью не зажила.
В этом лагере я пробыл весь март, затем, часть военнопленных отправили на остров Лемнос...
10 января 1994года.
Остров Лемнос представлял собой скудный растительностью каменистый клочок суши. Здесь было собрано несколько тысяч русских военнопленных. Жили в палатках. Кубанцев было около 150 человек. Кормили очень плохо, пресной воды не хватало. Многие болели дизентерией и умирали. На острове я пробыл семь месяцев. Затем, попал с группой других русских в большой греческий портовый город Солоники. Там нас продержали 30 дней в карантине. После этого отпустили на все четыре стороны.
В конце октября 1921 года я перебрался в Сербию. Там прожил более четырёх лет. Работал на разных подсобных работах. В то время Сербия была очень бедной страной. Но сербы относились к нам очень хорошо. А однажды я услышал, что в Белграде французы набирают рабочих на карбидный завод. С надёжным товарищем (знакомым по службе) мы подписали контракт на год и на следующий день выехали во Францию. Завод находился в Альпийских горах возле итальянской границы. Производство было вредным, во время ветра поднималась ядовитая пыль и у рабочих начинались кровотечения изо рта и носа. Мы с приятелем стали думать над тем, как расторгнуть контракт. Боялись, что если и дальше останемся работать на этом заводе, здесь нас и похоронят...
В Париже находилась редакция русской газеты, которую мы выписывали. Там мы прочитали объявление о том, что русский генерал Шкуро собирает группу казаков: музыкантов для духового оркестра, конников для цирковой джигитовки, песенников и танцоров. У моего товарища, Василия Ивановича Пальникова, был прекрасный голос - тенор. По его настоянию я бросил работу на заводе, и мы отправились в Париж. Французский язык знали плохо и выписали французско-русский словарь, с помощью которого объяснялись при необходимости. Поездом добрались до французской столицы. Это было в марте 1925 года. Нашли стадион "Буффало", где проходил отбор кандидатов. Формировались две группы джигитов: одна - генералом Кубанского войска Савицким и князем Андронниковым, вторая - сотником Сергеем Ивановичем Проценко и донецким инженером Мелеховым. Моего друга зачислили в хор. Я не подходил для цирка и в расстройстве пошёл в конюшню посмотреть на цирковых лошадей. И как же был удивлён и обрадован, когда увидел здесь бывшего моего начальника, командира "Волчьей сотни" сотника Дмитрия Яковлевича Галая, казака станицы Дядьковской. Прошло семь лет после нашего расставания. Он рассказал, что занимается в цирке джигитовкой и имеет две лошади. Галай взял меня ухаживать за его лошадьми и стал обучать джигитовке.