- Из Москвы? - тихо и удивленно переспросил Пася.
- Из Москвы, - подтвердил профессор. - Там не забывают даже о таких непослушных ребятах, как ты.
Профессор сделал строгое лицо, но улыбка проступила на нем, и Вася, еще не веря своему счастью, тоже смущенно улыбнулся.
Осторожно, словно боясь, что скрипка исчезнет, как только он коснется ее. он протянул руку к футляру. Осмелев, вынул скрипку и, все еще не веря своему счастью, провел по струнам смычком.
Профессор сидел, молча наблюдая восторг паренька, и лицо его сияло молодой лучистой радостью.
Вася осторожно поднял скрипку к подбородку и, позабыв псе на свете - страшный день, скалу Дельфин и зеленую тьму па утонувшей яхте, Глобу и боль в ноге, - заиграл.
Он играл уверенно и вдохновенно, как большой мастер. Могучие, сильные звуки слетали с гибких, пружинистых струн.
В этой музыке, которая широким потоком заливала веранду и сад, была молодая, непобедимая радость жизни, и старому профессору показалось, что на несколько минут молодость вернулась к нему.
Вася играл, и музыка его была широкой, как безбрежное море, волнующееся под порывами южного ветра.
