Не привязывая шлюпки, Вася выскочил вслед за ним. Вдвоем они поднялись на вершину скалы, и пропасть моря вдруг раскрылась перед ними.
С двадцатиметровой высоты скалы Дельфин было видно очень далеко. Город, еще окутанный легкой утренней дымкой, лежал слева от этих. На берегу до самого горизонта расстилалась ровная желтовато–серая безлюдная степь. А с другой стороны до самого неба раскинулось море. Стоял сентябрь месяц, и для начала осени море было удивительно спокойным.
Большой пароход под флагом, цвета которого не мог разобрать даже Вася, заходил в порт. Он проплывал в километре от скалы Дельфин, но все же казался огромным.
Вася быстрым взглядом охватил все, что можно было увидеть со скалы Дельфин, и только тогда посмотрел вниз, в глубину моря.
С высоты скалы все дно моря было видно так, словно воды и не существовало. Густые заросли красных и зеленых водорослей между скалами покачивались от подводных течений, словно от ветра. Скалы, поросшие серым подводным мхом и целыми слоями черных ракушек, подходили близко к поверхности воды.
Совсем недалеко от скалы, на большом плоском камне, немного накренившись на один борт, лежал черный корпус яхты «Галатея». Передняя мачта ее на полметра высовывалась из воды.
Вася видел все: и высокую, причудливо украшенную прядями водяного мха рулевую рубку, и большую дыру в правом борту яхты от взрыва снаряда.
Двери в рубку были полуоткрыты. Заметив это Вася радостно улыбнулся.
Там, уже совсем недалеко от него, лежала скрипка. Что ни говори, а он ее достанет.
Несмотря на то что все его мысли, все его желания рвались туда, вниз, он трезвыми глазами и рассудительными мыслями оценивал толщину тяжелого слоя воды над яхтой и слабое подводное течение, что едва заметно качало водоросли.
Глоба стоял рядом, иногда косясь на задумавшегося Васю.
«Наверное, — думал он, — парень вчера похвастался, а теперь, увидев, как трудно и опасно доставать скрипку, испугался и сейчас откажется». Глоба твердо решил любой ценой заставить Васю достать пакет с рулевой рубки яхты.
Пока что он тоже рассматривал обросшую мхом и водорослями и облепленную ракушками «Галатею», ожидая, что скажет Вася.
«Если сейчас не удастся получить в свои руки небольшой пакет, крепко завязанный в резиновом мешке, и уехать, — рассуждал Глоба, — то меня разоблачат, разоблачат немедленно! И не только меня».
Как ругал себя Глоба за то, что был очень осторожен, и тогда, убегая из этого города, особенно хорошо спрятал документы. Если бы не это, то их уже не осталось бы и в помине и не надо было бы стоять тут, ожидая Васиных слов.
Достанет их Вася или не достанет?
Для Глобы это было вопросом жизни и смерти, но он старался быть спокойным.
— Сейчас мы ее, Петр Андреевич, достанем! — сказал Вася, весело улыбаясь.
И у Глобы отлегло от сердца.
Они осторожно спустились, перебираясь с камня на камень, к шлюпке, сели в нее, обогнули скалу Дельфин и подошли к мачте.
Перегнувшись через борт, Вася видел темные расплывчатые контуры бортов яхты. С высоты скалы их было видно значительно лучше. С поверхности воды они расплывались и теряли ровность линий, но Вася знал: линии снова станут четкими, когда он погрузится в воду.
Глоба привязал лодку к кончику мачты и оглянулся на Васю. Парень сидел на корме и задумчиво смотрел в воду.
Впервые в жизни приходится ему нырять на затопленное судно. Погружаясь под киль парохода, он наверняка знал, что там не за что зацепиться. Здесь он должен был заплыть в маленькую рулевую рубку, где даже в нормальном состоянии негде повернуться, заплыть туда и достать скрипку. Она лежит здесь, совсем недалеко от него, и ждет, когда Вася возьмет ее в руки.
Когда Вася вспомнил о скрипке и хорошо представил ее себе, все колебания сразу исчезли.
Ему нужна скрипка — так сказал профессор, и он будет ее иметь хоть бы там что!
Мачта поднималась именно от рулевой рубки; это было очень удобно, потому что не надо было искать двери. Несмотря на это, Вася попросил Глобу на всякий случай обвязать его за пояс тонкой и прочной веревкой, что лежала на дне шлюпки.
Вася боялся, что Глоба увидит, как глубоко надо нырять, и запретит ему доставать скрипку.
Он встал посреди шлюпки, торопливо разделся, оставив на себе только коротенькие красные трусики, взял веревку, обвязал вокруг пояса и закрепил конец надежным узлом. Второй конец веревки Глоба привязал к скамейке.