Вася стоял на корме, вглядываясь в воду. Стоял, облитый ясным светом ласкового утреннего солнца. Оно ласкало его маленькое, красиво сложенное загоревшее тело.
Едва заметный ветерок, теплый и удивительно душистый, налетел со степи. Мягкие струи воздуха приятно щекотали кожу, и Вася поежился.
Ветер приносил запах степи, запах сухой травы и вкусной черноземной пыли. Вася почувствовал это сильно, как никогда.
Вдруг страх того, что он может зацепиться и остаться там, на скользкой холодной яхте, охватил его сердце. Но сейчас же вспомнился профессор. Теперь он, видимо, еще спит в своей темноватой комнате.
Это был конец всех сомнений. Он повернул лицо к Глобе. Оно неожиданно стало не по–детски суровым, серьезным. Тоном приказа сказал:
— Если дерну вот так дважды, — и Вася, показывая, дернул за веревку, — значит мне плохо и тяните меня со всей силы наверх!
— Ну, я думаю, дергать тебе не придется, — пытаясь улыбнуться, ответил Глоба.
Вася посмотрел на его лицо и вздрогнул. Сейчас оно было бледное, даже серое, и поражало странным злым выражением. Когда Глоба пытался улыбнуться, ничего похожего на улыбку на губах не появлялось. Только растягивались серые губы, открывая ряд темных пожелтевших зубов, да сильнее прорисовывались морщины у рта и глаз.
Вася подумал, что Глоба боится его. Опасаясь запрета нырять в воду, он решил не медлить больше, а начинать дело сразу.
Стайка маленьких зеленых рыбок испуганно отпрянул в сторону.
Гибкое тело Васи оторвалось от кормы, на какую–то долю секунды словно застыло в воздухе и, совсем не подняв брызг, исчезло под водой.
Шлюпка качнулась и прянула назад. Тонкая веревка с шорохом терлась о борта и шла в воду.
Глоба облегченно вздохнул и начал смотреть в воду, где, как длинная зеленоватая рыба, плыл Вася.
Глава тринадцатая
Зеленая прозрачная вода словно расступилась перед Васиными глазами. Бросившись с кормы шлюпки, он сразу же пошел вниз, стараясь не удаляться от мачты.
С каждым метром глубины становилось все темнее. Когда Вася достиг крыши рулевой рубки, все было освещено фантастическим темно–зеленым светом, необычным и неясным.
Вася ушел очень глубоко, и в ушах появился знакомый треск, какой бывает у людей, погружающихся на большую глубину. Одновременно с этим появилось ощущение сильного давления в ушах.
Однако для Васи все это не было новостью, и он ничуть не испугался.
Зная хорошо, что через несколько секунд треск в ушах пройдет, он спускался все глубже и глубже к тому месту, где черной дырой темнели двери рулевой рубки.
Вася не собирался сразу же, с первой попытки доставать из рубки пакет со скрипкой. Все рассмотреть, все выяснить и найти всевозможные входы и выходы — вот была его задача.
Достигнув крыши рулевой рубки, он ухватился за выступ, и через большое, в нескольких местах разбитое стекло, закрывающее всю переднюю стену рулевой рубки, заглянул внутрь.
Долгая практика научила Васю исключительно экономно пользоваться тем запасом воздуха, что он набирал в легкие. Перед тем, как окунуться, он набирал полную грудь, а затем через каждые пять–десять секунд выпускал изо рта по несколько больших серебряных пузырьков. Они быстро и бесшумно исчезали где–то вверху.
Если на крыше рубки оставалось немного света, то в самой кабине, закрытой со всех сторон, было совсем темно, и в первый момент Вася не мог ничего разглядеть. Но через несколько секунд, когда глаза привыкли к странному свету, Вася мог уже хорошо видеть. Темнота на такой глубине была очень странной. Солнечные лучи теряли свою яркость. Светилась сама густая и зеленая вода.
В рулевой рубке нельзя было ничего разобрать. Какие–то вещи, густо обросшие подводным жирным мхом, были разбросаны на небольшом столике и на полу у штурвала.
На компасе, где всегда все блестит ясной свежестью промытого стекла и начищенного металла, теперь сидел большой темно–зеленый до черноты краб. Он смотрел на Васю бесцветными, глубоко запавшими глазами, и на секунду парню стало страшно. Но страх тут же прошел — крабы были старыми знакомыми. Вася переловил их не одну сотню и хорошо знал, как с ними надо обращаться.
Все Васино внимание было обращено туда, где у задней стенки рубки на полке должна лежать скрипка. Вчера в кафе Глоба точно рассказал ему и даже нарисовал на кусочке бумаги, где была полка и где лежал резиновый пакет.
Взгляд Васи уставился в то место, где должна была быть полка. Действительно, там что–то темнело, и Вася даже задрожал от радости. Ему очень захотелось сейчас же, не поднимаясь на поверхность, заплыть через дверь в кабину и взять скрипку. Но в легких появилось хорошо знакомое ему чувство тесноты. Не хватает воздуха. Через несколько секунд уже надо быть наверху, если он не хочет остаться в этой зеленой темноте навсегда.