Каково же было ее удивление, когда в дверном проеме вместо бабушки с давлением перед ней выросло двухметровое помятое совершенство с растрепанными волосами и легкой дымкой безумия в серых глазах.
— Привет, — улыбнулся Артур слегка напряженно и смело сделал шаг вперед.
— Привет, — выдохнула Наташа в ответ, не помня себя от изумления.
Жизнь странная штука. Вот ты лежишь, расслабляешься, утешая себя временным спокойствием, а через мгновение от этого синтетического счастья нет и следа. Потому что тот, кого ты всеми силами и путями избегаешь, имеет наглость нарисоваться на пороге.
Наташа набрала воздуха в грудь, расправила плечи, задрала нос и изобразила на лице уверенность с легким удивлением для естественности.
— Откуда ты здесь? — спросила она.
— Приехал, — пожал плечами Савицкий.
Он бросил взгляд на ее квартиру, оценил обстановку, чуть склонил голову, наступил на задник ботинка, чтобы разуться, и стряхнул с плеч пальто.
Наташа сглотнула, понимая, что очень глупо стыдиться своего жилища. Она никогда не гналась за благами европейского ремонта, тем более, за роскошью. Мебель была старая, но любимая. Обои она клеила сама, регулярно, но, разумеется, кривенько. И убиралась нечасто. Даже весьма редко, предпочитая жить в легком творческом беспорядке, где все вещи валяются на своих местах.
Артур прошел в большую комнату и огляделся, не стесняясь. Он выглядел до нелепости глупо в дизайнерской рубашке и щегольских зауженных брюках. Весь такой высокий, до боли красивый даже в своей усталости. Словно Эйфелева башня в Бирюлево.
Наташа не сдержала смешка, подумав, что его носки, наверное, раза в три дороже ее ковра. А может, и в десять. Если бы они могли, то уже задымились бы от возмущения, что им пришлось топтать столь убогую поверхность. Савицкий бросил пальто на спинку дивана и сладко потянулся, как не в чем ни бывало заговорил:
— Так себе квартира, Наташ. И райончик — говно. Я все думал, что адресом ошибся, но ты здесь…
— Откуда у тебя вообще мой адрес? — перебила она его и, закатив глаза, сама же ответила. — Эрик, чтоб его.
— Эрик, Эрик, — подтвердил Артур, кивая и улыбаясь. — Кто же еще. Привет передавал тебе.
— Пусть в задницу себе его засунет.
— Как невежливо, Наташ.
— Невежливо? Серьезно, Артур? Приперся, куда не звали, и еще смеешь мне говорить о вежливости!
— Ты злишься? — Савицкий совсем развеселился.
— Не злюсь, — фыркнула Наташа, пытаясь прийти в себя.
Безличное сотрудничество или яростное противостояние.
Они не на поле, не на Севере. Артур в Москве. На ее территории. Он улыбается, расслаблен и ироничен. Значит, любая эмоция сейчас — слабость. Особенно злость. Наташа облизала губы, на миг смежила веки, взглянула на него.
— Чего надо, Артур?
— Поесть бы.
— Савицкий! — рявкнула Стейна, снова мгновенно теряя выдержку и терпение.
— Что? — недоуменно развел руками Кеннет. — Я голодный, как волк.
Через секунду он осознал всю внезапную иронию сравнения и расхохотался. Наташа тоже ничего не могла с собой поделать — заулыбалась.
— Ну пошли, волк, сделаем из тебя человека, — хихикнула она и подхватила со столика свой бокал, кивая в сторону кухни.
— Чертова Москва, — продолжал смеяться Кеннет — Как бы тут случайно идиотом не сделаться.
— Идиотом тебя родили, дорогой, — влилась Наташа в привычную словесную перепалку, от которой почти отвыкла за несколько лет. — Так что не пеняй на столицу, коль рожа крива.
— Нормальная рожа, — чуть обиженно буркнул Артур, падая на табуретку.
Наташа оставила реплику без комментариев, лишь осушила бокал.
— Выпьешь? — предложила она, наконец вспомнив о гостеприимстве.
Артур чуть скривился.
— Хотелось бы, но я за рулем.
— Когда тебя это останавливало?
Он глубоко вздохнул.
— В Питере — никогда. Но тут меня вряд ли пощадят гаишники.
— Ох, бедняжечка, — издевательски покачала головой Наташа.
Артур лукаво приподнял бровь.
— Но если ты позволишь остаться на ночь… — начал он.
— Ничего страшного, — заулыбалась ему хозяйка дома, убирая бутылку со стола, — кофе попьем.
— Можно и кофе, — согласился Артур.
Заглянув в холодильник, Наташа не нашла ничего приличнее, чем сосиски и банка консервированного горошка. В запасах еще имелась фунчоза, которую она залила кипятком. В итоге уже через пять минут на столе дымились подрумяненные сосиски с бобовой лапшой и горошком. Еда простая, но основательная. Артур ел молча и быстро. А Наташа почему-то начала оправдываться.