— Так, — кивнул Савицкий.
Он зажмурился, вспоминая злополучный день, когда все пошло не так. Когда он разрывался на части от возбуждения, любви и страха. Когда Артур Кеннет Савицкий впервые понял, что исполнение самых низменных мечтаний не приносит удовлетворения, а лишь тьму проблем.
— Нори, я… — начал он, но осекся.
Смелость оставила Артура, рука потянулась к сигаретам. Он мог рассказать это Эрику в двух словах, не распинаясь, как принято у мужчин. Но вот озвучить Нори — значит описать все в деталях и подробностях, которые она будет вытягивать из него красноречивым молчанием или лаконичными вопросами.
И Артур понятия не имел, как она воспримет это. Подобное предложение от Наташи едва не заставило девушку блевануть. Он помнил ее позеленевшее лицо и сверкающие пятки и сейчас уж точно не хотел, чтобы Нори убежала. Сегодня он нуждался в ней, очень сильно.
Девушка встала с кресла и подошла к нему.
— Артур, я, правда, не понимаю. Зачем ты это сделал? Если Анне захотелось экстрима — весь лес ваш. Почему не увел ее? Знал же, что Наташа может прийти.
— Знал, — кивнул он, — и я пытался, Нор. Но…
— Но?
— Но.
Я так лицемерна, рецепт очевидно-простой -
С той девочкой нервной, кого ты считаешь женой.
Кеннет курил в окно. Он глубоко затягивался, нервно стряхивая пепел.
Анна похерила все его вчерашние планы, повисла ярмом на шее, требуя внимания к своей персоне. Кен был резко против ее поездки на русский Север. Разумеется, из-за Стейны. Он задницей чуял, что юная жена прилепится к нему, как банный лист, и оказался прав. Анна весь день ходила за ним хвостом, не дав улизнуть в лес. Кен чувствовал себя препаршиво, представляя, как Наташа ждет его в домике в назначенный час. Но что он мог? Не бросишь же жену ради встречи с любовницей, по которой дико соскучился. Нет, он мог бы, конечно, но не когда Ларс следит за каждым его шагом.
Кен надеялся, что Стейна поймет, догадается прийти на следующий день. Но надежды таяли с каждой минутой, с каждой затяжкой. Он впервые в жизни пожалел, что на Севере нет мобильной связи, что ему нет хода в русский лагерь. Можно было, конечно, рискнуть, но ближе к завершению сессии, когда дозоры менее бдительны.
— Привет, незнакомец, — услышал Кен за спиной томный шёпот.
Он аж выронил сигарету, потому что слова были произнесены на норвежском, и голос он узнал. Странно было бы не узнать голос собственной жены. Кеннет сглотнул. Перед глазами у него пронеслось видением утро, когда его застала с Нори Ольга, и утро, когда с Нори же в этой же хижине его увидела Стей. И сейчас он отдал бы все на свете, чтобы это снова была Нори, а не Анна.
— Какого черта, Ань? — рыкнул Кеннет на девушку.
— А что ты здесь делаешь? — проворковала она, игнорируя его вопрос.
— Уходи отсюда, — он тоже не спешил отвечать ей.
— Почему бросил меня одну, малыш? Я уже скучаю.
— Аня, иди в лагерь.
— Мне здесь нравится.
Она потянула за пояс и полы плаща разошлись, открывая взору мужа почти обнаженное тело. Кен сглотнул. Анна стояла перед ним в одном белье и высоких сапогах. Она была похожа на скандинавскую богиню разврата (если такая была) или смесь валькирии и шлюхи.
— Это, оказывается, так увлекательно- следить за собственным мужем, — мурлыкала Анна, поднявшись на цыпочки, чтобы целовать шею Кена. — Кого ты ждешь, милый? Свою бывшую?
— Бывшую? — прохрипел Кеннет, уже мало соображая, потому что маленькая ладошка наглаживала его пах.
— Говорят, ты спас ей жизнь в прошлом году, — продолжала девушка.
— Ингу бы рот зашить.
— О, это было бы печально. У него отличный рот.
— Тебе видней.
Анна тихо засмеялась, медленно опускаясь на колени.
— Черт, детка, прекращай. Здесь не место… — попытался было снова остановить ее Кен.
Но едва влажные губы коснулись его члена, он растерял все слова и доводы. Глаза сами собой закатились, а рука скользнула к затылку Анны, чтобы направлять ее. Кеннет был взбудоражен и возбужден еще до появления жены. Натянутые нервы прекрасно лечились умелым минетом. Минет Анны вообще был лекарством от многих болезней Кеннета. Отпуская и расслабляясь, он сладко кончал в ее рот, радуясь, словно в первый раз, что она умеет вовремя замереть и не мешать ему наслаждаться разрядкой. Наверное, ради этого и стоило жениться.
Кеннет выдохнул с довольным стоном, убрал руку с головы жены, открыл глаза.
И замер.
Напротив него стояла Стейна.
Безумно красивая и пугающе спокойная.
Кен поежился, отстраняясь от Анны. Он открыл рот, но слов не было. Лишь табун липких, гигантских мурашек пробежал по спине.
Стейна не двигалась, не моргала и не говорила.
Кеннет сейчас все на свете бы отдал за банальную женскую истерику с визгом, ревностью, негодованием и даже побоями. Он изо всех сил желал хоть какой-то реакции, оценки, действия. Но Стей так и стояла памятником самой себе. Ее лицо было непроницаемо, а глаза пусты.
— Кто это, Кини? — разрушила оцепенение Анна, грациозно поднявшись с колен.
Она мотнула головой, улыбнулась Старшей.
— Привет, — произнесла девушка по-английски и снова обратилась к мужу на норвежском. — Ты ее ждал?
Слегка высокомерный, изучающий взгляд скользнул по Стейне.
— Красивая, хотя старовата для тебя, сладкий. Но, в целом, я одобряю.
Кен открыл было рот, чтобы одернуть Анну и сказать, что Стейна прекрасно понимает ее родной язык, но не успел. Старшая пересекла крохотную комнату, встала рядом с Анной, возвращая ей исследовательский взгляд. Кен едва ли не зажмурился, ожидая, что Наташа сейчас ударит девушку.
— Твоя жена, Кеннет? — заговорила она на английском. — Как мило, что ты решил нас познакомить.
— Наташ, я… — начал Кеннет, но Стейна прижала палец к губам, прося его помолчать.
— Ты же не собираешься извиняться, правда? — подмигнула Старшая. — И не надо здесь мирских имен. Меня зовут Стейна.
И она протянула Анне руку. Девушка с удовольствием приняла ее приветствие.
— Анна, — представилась она, тоже переходя на английский, — но ты наверно в курсе?
— Да, — кивнула Стейна.
Кен не поднимал глаз, уставившись на соединенные в рукопожатии женские ладони, которые не спешили отпускать друг друга.
— Ты очень красивая, — проговорила Анна, поглаживая пальцы Стейны своими. — У моего мужа отличный вкус.
— Не могу не согласиться, — чуть усмехнулась Старшая. — Вы прекрасная пара.
Ладонь Анны заскользила вверх по руке Стейны, поглаживая ее кожу, добираясь до плеча и шеи, остановившись на щеке.
— Могу я? — тихо поинтересовалась девушка, подаваясь вперед.
Стей ничего не ответила, но ее губы призывно раскрылись, и Анна коснулась их своими в робком поцелуе. Не заметив протеста, она поцеловала Старшую смелее, проводя кончиком языка по ее рту. Стей облизала губы, чувствуя на них вкус Кеннета, и улыбнулась. Она поцеловала Анну глубоко и чувственно, заставляя ее стонать и делиться остатками оргазма ее мужа.
Кеннет смотрел, как девушки целуются, едва ли находясь в здравом уме. Он снова приоткрыл рот, почти капая слюной. Все его естество было взбудоражено, а нервы натянуты струной. Минетная медитация пошла псу под хвост. Он снова был возбужден, взвинчен и никак не мог прийти в себя. Словно все это происходило не с ним. Кен не был новичком в таких играх. Еще до Анны он частенько развлекался сразу с несколькими девчонками. Ну а познакомившись с женой, все это безобразие и вовсе стало привычным, почти обыденным.
Но одно дело — эротические забавы с Ингом, Анной и Милой, и совсем другое — видеть, как его жена целует Стейну. Его Стейну. В их хижине. На их Севере.
— Посмотри-ка, — по-девчоночьи хихикнула Стей, — твоему мужу нравится то, что он видит.