— Оу, — выдохнула Стейна. — Полегче, Волк.
— Извини, не рассчитал, — поморщился Тони, нехотя убирая руку с талии Старшей.
— Все ты рассчитал, малыш. Измотал меня своими атаками, а потом просто завалил. Браво, Тони.
Тони слегка сморщился. Он так и не привык к ее похвалам.
— Брось, Стей. Ты дерешься вполсилы.
— Уже давно — нет.
Она едва сдержалась, чтобы не повысить тон, потому что его критически низкое самомнение не оставляло ей простора для маневров. И Стейна снова, как обычно, принялась его воодушевлять и подбадривать.
— Думаешь, на спаррингах и в бою Ястребы тебе тоже поддаются? У меня не так много влияния, дорогой.
— Ястребы отстой, — хохотнул Тони. — Не сравнивай себя с питерскими курицами, Старшая.
— Какой ты стал дерзкий.
— У меня не было выбора.
— Возможно.
Тони давно перерос свою неуверенность в бою. Занятия с куратором сделали свое дело. Он поверил в себя, его руки твердо держали клинок, а тактика и техника нашли идеальное сочетание. В конце своего второго Северного сезона Тони был посвящен в Московские Волки. Он дважды отказывался. Лишь унизительная клятва от Стей, что это не ее личная инициатива, а решение Совета клана, позволила ему принять оказанную честь.
— Все на сегодня? — спросил Тони, отхлебнув воды.
— Да, пожалуй, — кивнула Стейна, забирая у него бутылку и по-свойски прикладываясь к горлышку.
Она погладила его по спине, не в силах обойтись без тактильного контакта. Ей нравилось трогать его. И она не отказывала себе лишний раз в этом удовольствии.
— Завтра повторим в это же время. Нормально? — спросила Стей, как обычно.
Тони не ответил, и Старшая посчитала, что молчание — знак согласия. Она спрятала меч в ножны и уже направилась в сторону лагеря, как ее догнали слова:
— Нет, Стей. Не нормально.
— Что? Почему? — она остановилась, недоумевая.
— Потому что пора заканчивать эти благотворительные уроки фехтования.
Последние слова Тони поговорил с такой качественной злостью, что Стейна почти испугалась и слегка возбудилась.
— Так-так-так, — прищёлкнула она языком. — Это что еще за новости?
— Брось, Старшая. Ты сама понимаешь, что я достиг потолка.
— Ха, вот так всегда с мужиками. Стоит один раз упасть на спину, и они мнят себя Македонскими.
Тони усмехнулся, но не спешил поддерживать ее игривый тон.
— Я же не в том смысле. Просто чувствую, что сейчас на пике формы. Ты просто теряешь со мной время.
Стейна обошла его кругом, заставляя парня озираться и нервничать. Она встала за спиной Тони, положила ему ладони на плечи и зашептала в шею:
— А с чего ты взял, что я теряю время? Может, я его просто провожу с приятным мне человеком, получаю удовольствие, да и сама сохраняю форму.
— Стей, — скорее просвистел, чем сказал Тони.
— Что, малыш?
Она провела руками по его спине, заметив легкую дрожь в мышцах, и улыбнулась, радуясь такой реакции. Тони резко повернулся к ней, сузил глаза. Он был явно не в восторге от прикосновений Старшей и того, как его тело отозвалось на них.
— Люди и так болтают, — проговорил парень.
— Люди всегда болтают, Тони. Они обсуждают, судят. Так уж устроено общество. Даже такое специфическое и тесное, как наше. Чужой кошелек, чужая постель, чужая смерть — это всегда интересно. Это нормально.
— Я не хочу тебя компрометировать.
— Тебе этого и не удастся. Я уже давно скомпрометирована, и мне это нравится. А тебе?
Стейна поднялась на цыпочки, дотянулась до его щеки губами.
Тони стоял, словно каменный, пока она целовала его лицо, шею.
— Скажи, Тони.
— Что? — прохрипел он.
— Я тебе нравлюсь?
Стей смотрела ему прямо в глаза, улыбаясь. На ее лице и волосах играли яркие лучи Северного солнца.
— Я… мне… — начал мямлить парень. — У меня девушка есть.
Старшая оглянулась по сторонам.
— Где? Здесь?
— Нет, в Москве.
— О. Это прекрасно. Ей очень повезло с тобой. Я очень за нее рада. Но ты не ответил на мой вопрос. Я тебе нравлюсь?
— Стей…
— Просто скажи это, Тони.
— Черт, ты сама прекрасно знаешь, что да, — огрызнулся он, разозлившись на собственные нелепые чувства и то, как глупо он звучал, признаваясь.
— Я хочу услышать. Скажи, — настаивала Стейна.
— Ты прекрасна. Самая удивительная женщина, что я встречал. Нравишься, да. Это мягко сказано, если честно.
Стей не сдержала довольного мурлыканья. Тони поднял руку, почти коснулся ее лица пальцами, но одёрнул. Старшая сразу же нахмурилась.
— Хочешь коснуться меня?
— Да.
— Не надо хотеть, просто сделай это.
Каменная рука Тони легла на ее талию, а пальцы чуть дрожали, когда он аккуратно приложил ладонь к ее щеке.
— Хочу… поцеловать тебя, — выдохнул он, склоняясь нерешительными рывками к ее рту.
— Не надо хотеть, просто целуй.
Их губы встретились, и стоны слились в приглушенное мычание. Стейна прильнула к крепкому мужскому телу, растворяясь в теплой страсти и томном желании. Сгорев однажды дотла, она впервые за долгое время почувствовала себя живой, теплой, согретой. Старшая вцепилась в Тони изо всех сил, желая сохранить эти безмятежные ощущения, продлить их. Как можно дольше.
7 часть
Молний ряд был тебе тесным,
А теперь — не тесно в камине?
— Ты в порядке? — спросил Артур, не в силах больше выносить затянувшееся молчание и замершую позу Нори.
— Нет, — тихо ответила она, поведя плечами.
Девушка очень медленно повернула голову в его сторону и смотрела. Долго смотрела. Почти не моргая.
— Знаю, для тебя это все так… дико. Наверное…
— Типа того, — икнула Нори, не сводя с него глаз.
— Хорош, Нор. Скажи уже что-нибудь, а то я начинаю нервничать под этим твоим удручающим взглядом.
Артуру и правда становилось не по себе. Он ожидал от Нори бурной реакции, разноса, новых обвинений в идиотизме и порочности, но ее тихий ступор его обескураживал.
— Я всегда думала, что в сексе втроем главное, чтобы была приглашенная звезда, — проговорила Нори таким голосом, словно они обсуждали специфику времен в английском языке.
— В каком смысле?
— Третий должен быть незнакомцем, разве нет?
— Что? Нет! Почему? — аж растерялся Савицкий.
— В тройничке всегда есть пара плюс один человек, который в идеале должен быть незнакомцем.
— Ты говоришь так, словно для этого есть какие-то правила, и мы их все к чертям порушили.
— А разве правил нет? Разве вы их не порушили? Стейна чуть не убила Анну, потом тебя и даже себя пыталась. Согласись, Артур, — это явно свидетельствует о том, что вы все сделали не так. Кто был твоей парой? Кажется, Анна. А Стей была звездой. Только вот хотела ли она ей быть?
— Если бы не хотела, то ничего бы не было, — парировал Артур.
— Возможно, — согласилась Нори. — Но, кажется, где-то в середине действа ей захотелось стать твоей парой. Или в конце, когда ты орал, что любишь ее, кончая в рот жене.
— Блядь, — только и ругнулся Савицкий, стекая по стенке на пол.
Он уронил голову на колени, зарыл пальцы в волосах, чувствуя себя сбитым с толку, совершенно разбитым.
— Ты права, Нор! Какого черта ты права? Девчонка, которая толком и не трахалась ни с кем, учит меня правилам группового секса. Капец, я дожил. Господи!
— Большое видится на расстоянии, Кини, — печально улыбнулась Нори, садясь с ним рядом.
Она потрепала мужчину по волосам, обняла. Артур склонил голову ей на плечо, чувствуя облегчение и новый виток нервотрепки одновременно.
— Ты часто этим занимался, да? С Анной, — спросила Нори.