— Вы так и не общались с тех пор?
— Нет.
— Но на Севере же…
— Что на Севере, Нор? Я воин, она Старшая. Королева не снисходит до черни. Да и я повода не даю… теперь. Приходится быть паинькой после суда и изгнания.
Нори глубоко вздохнула.
— Думаешь, это правильно?
— Не знаю, Цветочек. Даже если ей плохо, то не я тому причина.
— Откуда ты знаешь?
— Ниоткуда. Мы вернулись назад. Словно ничего не было. И это больше похоже на жизнь, на реальность. Мы из разных городов, из разных кланов. Нам нельзя пересекаться, это всегда оборачивается катастрофой. Эрик был прав, Нор.
Нори фыркнула, выражая свое скептическое отношение к правоте мужа.
— Всегда можно найти компромисс, Артур. Если есть любовь и немного мозгов, то можно.
Савицкий потушил сигарету и опустил голову, печально улыбаясь.
— Ты не понимаешь, Нори, — он поднял глаза на девушку. — Я — Инг.
— Что? — она и правда не поняла.
— Я превратился в Инга. Он всегда пытался сделать из секса соревнование. Каждый раз этот придурок доставал меня и Анну своими претензиями, ныл, как баба. И я стал таким же с Наташей.
Артур пересек кабинет, запустив руки в волосы.
— Я считал поцелуи, Нор, — продолжал он. — Она поцеловала меня семнадцать раз, а Тони двадцать один. Я считал ее оргазмы. Моих было два, а говнюк ухитрился получить на один больше. И с ним она говорила, поощряла, звала по имени и малышом, и милым, и сладким. А ко мне почти не обращалась. Я двинулся, понимаешь? Я превратил секс в чертов спарринг. А сам даже ни разу не кончил. И так будет всегда. Я стал ее тенью, ее чертовой марионеткой, идиотом, который будет у нее под каблуком. Клянусь, я люблю Наташку. Люблю до безумия. Но я больше не могу играть в ее игры. И не хочу.
Артур упал в кресло, обессиленный собственной тирадой. Он уронил голову на стол и с радостью ощутил нежные поглаживания Нори. Она трепала его по волосам, запутывая пальцы в мягких прядях. Савицкий не хотел ее жалости, он не хотел быть жалким. Хотя именно так себя и чувствовал.
— Так скажи ей об этом, малыш, — участливо проговорила Нори, даря ему вместо жалости сочувствие. — Просто скажи, что она нужна тебе, что тебе плохо без нее. Решение есть, я уверена.
— А я вот нет.
Артур поймал ее руку, мягко сжал, благодаря за поддержку.
— Даже если она меня выслушает, даже если простит, куда я дену беременную жену? Я в ответе за эту идиотку.
— Уф, — Нори вырвала у него руку. — Угораздило же тебя, Артур. Она специально это сделала?
— Вряд ли. Просто залетела.
У Нори на языке вертелся вопрос: «От тебя ли?» — но она сочла за лучшее промолчать. Артур не стал бы возиться с Анной, если бы не был уверен в отцовстве.
— Аборт? — аккуратно уточнила девушка.
Савицкий чуть поморщился.
— Поздно уже.
— М-да. Дела.
Девушка тщетно пыталась придумать причины, чтобы заставить Артура остаться в Питере. Но она неплохо знала Эрика и его фамильные заскоки. Племянник, хоть и был главным бунтарем в семье, но в вопросах детей и наследия не очень отличался от отца и дяди. Савицкие словно впитывали это с молоком матери или получали на генном уровне. Именно поэтому Артур и не хотел детей. Отпрыск связал бы его свободу по рукам и ногам. Что собственно и произошло.
— Не увязай в моих дрязгах, Нори, — посоветовал ей Артур с фальшивой улыбкой радости на губах, — у тебя и своих навалом.
Он встал из-за стола, протянул к ней руки. Нори с удовольствием шагнула в его объятия.
— Муж, который не дает. Ребенок-брошенка. Вагон работы. Начальник мудак, — перечисляла девушка наигранно обреченным голосом.
— Я притворюсь, что не слышал последнее.
Нори крепче обняла его.
— Не могу представить офис без тебя. Сначала без Эрика было трудно, а теперь и ты меня кидаешь, — пожаловалась она.
— Не бросаю я тебя, кроха. Обещаю, буду присматривать, помогать. Ты, главное, обращайся.
— Хорошо.
— И не кисни.
— Я постараюсь.
— Мы ведь семья.
— Семья, — подтвердила Нори и, не в силах сдержаться, поддела: — Хотя твоя тяга к инцесту все портит.
— Иди ты, — игриво рыкнул Артур. — Технически мы не родственники, поэтому кровосмешения по факту быть не может. Так то, Цветочек.
— Ладно. Отмаз рабочий придумал.
— Давай, я тебя домой отвезу, — предложил Савицкий, понимая, что пора закругляться с этой милой беседой.
— Я на машине. Зачем?
— Вместе Эрику расскажем.
— Нет, Артур. Он тебя убьет.
— Нори, — начал он, но она тут же его оттолкнула, не приемля больше никаких доводов.
— Нет. Я сама разберусь. Он психанет, но остынет. Не нужно тебе под горячую руку соваться.
— Ну хорошо, — согласился Артур.
Он взял с вешалки пальто, портфель, открыл Нори дверь. Они дошли до ее машины, и девушка нажала кнопку на брелоке, чтобы отключить сигнализацию. Она сразу заметила, как в сумке светится телефон, сигналя о вызове. Нори ставила его на вибрацию, пока работала, чтобы не отвлекаться, поэтому звука не было. Только свет и тихое жужжание. Конечно, Эрик набрал ее уже миллион раз.
— Может, все-таки?..
— Нет, Артур. Увидимся завтра.
Она села за руль и потянулась к ручке, но встретила сопротивление. Артур придерживал дверь, внимательно глядя на нее.
— Что?
— Не делай глупостей, Нор, — попросил он очень серьезно.
Девушка сглотнула от его пронзительного взгляда и голоса с ноткой угрозы, но потом улыбнулась.
— Ты хоть понимаешь, как нелепо звучит этот совет из твоих уст?
— Понимаю, — расхохотался Артур, — но все же…
— Все будет хорошо. Обещаю.
Он опустил дверь, и Нори дала газу. Но уже на первом светофоре ее обогнал Порш, пролетев на красный.
— Вот придурок, — фыркнула Нори.
Она специально ехала медленно, чтобы придумать, как начать, что сказать Эрику. Телефон в ее сумке продолжал светиться и гудеть, но она трусила снять трубку. Да и мысли о разговоре с мужем не очень складывались. Она все еще была с Артуром. Ей была невыносима мысль, что он уедет. Что-то не давало Нори покоя. Что-то не складывалось. Уже почти доехав до дома, девушка крутанула руль и повернула назад. Ей было необходимо поговорить с Анной. Наедине. Она надеялась, что Артур, следуя старым привычкам, будет гонять по городу. Он делал так каждый день, чтобы возвращаться домой ночью. И, судя по всему, сегодня Савицкий нуждался в этом более чем обычно.
Нори позвонила в домофон и замерла. Дверь сразу открыли, и девушка поспешила к лифту. На пороге квартиры ее встретила Анна. Она куталась в махровый халат и выглядела так жалко, что Нори невольно прониклась сочувствием.
— Привет, — проговорила Нори по-английски.
— Что ты здесь делаешь? Кеннет? Он в порядке? — сразу забросала ее вопросами Анна.
— Да. Он… задерживается.
Девушка усмехнулась и прошла внутрь, не утруждаясь пригласить Нори, но и не выгоняя.
— Анна, нам нужно поговорить.
— Говори.
— Я знаю, что ты беременна. Артур сказал.
— С ума сойти, — закатила глаза Анна. — Разродился наконец. Ха-ха. Смешно вышло, да?
— Пожалуйста, дай мне сказать.
— Позлорадствовать желаешь? Сразу предупреждаю, что издевки моего любимого мужа тебе переплюнуть не удастся. Так что может лучше свалишь к черту?
Анна зачесала рукой волосы, а Нори в очередной раз изумилась, как паршиво она выглядит. И дело было не только в токсикозе и прочих беременных прелестях. Нори знала, как никто, каким жестким и даже жестоким может быть Артур. Это и отражалось на лице его жены.
— Послушай, Анна, — начала она, — знаю, я никогда тебя не жаловала. Ты мне не очень нравишься. Даже совсем не нравишься. Но мы семья, как ни крути. И теперь ты ждешь ребенка. Я знаю, каково это в таком возрасте. И ради Артура, ради нас всех… Возможно, мы сможем стать ближе?
— Ох, Нори, тебе самой не смешно? Это даже не лицемерие. Кеннет тебя послал? Чтобы поиздеваться? — нервно засмеялась Анна, тиская в пальцах пояс халата.