— Знаю. И тем не менее, я должна была быть здесь и помогать.
— Бекка, послушай, у меня было предостаточно помощи. — Кора подошла и присела напротив меня. — Я втянула в свою проблему твоего отца и Рида. Мне не хотелось и тебя вовлекать во все это.
— Ничего страшного бы не случилось.
— Знаю. Но вот такая вот я, как бы ужасно это не звучало. Сейчас ты здесь, и я еще на этой земле. Вот все, что имеет значение, — Кора нежно улыбнулась. — К тому же, я бы тебе просто не позволила вернуться домой.
Я улыбнулась, еле сдерживая слезы. Действительно, именно такой Кора всегда и была: на позитиве, добрая, заботливая. Когда ей только диагностировали рак, я собиралась уезжать из дома, но твердо решила остаться. Однако через несколько дней Кора заявилась ко мне, держа в руках билет на самолет, и кричала на меня, пока я собирала вещи.
Да, вот такой она человек. Кора знала, на что будут похожи ее следующие месяцы или годы, и считала, что я не должна проходить через это вместе с семьей. Я приезжала так часто, как только могла, но было трудно. Авиабилеты слишком дорогие, а я и так ущемляла себя во всем и подрабатывала, чтобы платить за обучение.
Но часть меня злилась из-за того, что я так просто сдалась. Честно говоря, мне хотелось быть в Дартмуте. Это была моя мечта. И слава богу, что Кора поборола рак. Я бы себя никогда не простила, случись иначе.
— Как идут дела на лесопилке? — сменила я тему.
— Да все как обычно. — Кора поднялась и снова принялась за готовку ужина. — Управленцы сильно урезают часы, союзы давят с другой стороны. Сейчас везде тяжело.
— Как папа с этим справляется?
— Делает все возможное. В последнее время он берет побольше дополнительных смен.
— Пару дней назад мы разговаривали с ним по телефону, и он показался мне уставшим.
— Ты же его знаешь. Он всегда на грани какой-нибудь катастрофы.
Я засмеялась. Мой отец был хорошим человеком, но он также был параноиком. Наш гараж был заставлен запасами воды и консервов на случай какой-либо чрезвычайной ситуации. Не то чтобы отец ожидал Судный день, строя бункеры и храня пищу с большим сроком годности, но он действительно верил в то, что надо быть готовым.
Папа вырос в Риджвуде, как и его родители. Лесопилка и лес были тем, в чем он разбирался лучше всего и изо всех сил старался передать часть этих знаний мне. Я умела разжечь костер и немного поохотиться, но никогда бы не смогла выжить там в одиночку. Просто я не воспринимала это так, как он.
Хотя папа никогда не заставлял меня чувствовать себя виноватой. Ведь это был его путь.
— Итак, расскажи мне больше об этой аспирантуре, — сказала Кора.
— Это в Техасском университете. Я вернусь туда осенью.
— Ты рада?
— Очень рада. Но и волнуюсь. Программа достаточно устрашающая.
— Ты сама кого хочешь устрашишь, Бекка. Ты отлично справишься, — улыбнулась Кора.
— Тем не менее, чувствую себя скверно, снова уезжая так далеко.
— Не твоя вина. У нас в Риджвуде точно нет престижных университетов.
— Все равно, хотелось бы остаться дольше, чем на лето.
— Ты поступаешь правильно. Не позволяй себе слишком волноваться.
Я знала, что она права. Не моя вина, что Техас был единственным местом, куда мне можно было податься. Но я ненавидела то, что была той, кто оставляет свою семью и никогда не возвращается.
— Ладно, хватит киснуть, — сказала Кора, улыбнувшись мне. — Что с тобой сегодня?
— Наверное, дождь. Ты знаешь, где-нибудь в другом месте он не идет все время, да?
— Ты привыкнешь.
— Никогда не думала, что придется делать это снова. Но знаешь, что? Я действительно счастлива быть дома.
— Так-то лучше! Больше никакой Дебби Доунер3.
Я засмеялась в тот момент, когда открылась входная дверь.
— Кора? — раздался голос отца.
— На кухне, — ответила она.
Я встала, и тут вошел папа.
— Привет, пап, — сказала я.
— Бекка. Как поездка? — Он широко улыбнулся.
Я пересекла кухню, и отец заключил меня в крепкие объятия. В тот момент все мои волнения из-за недостаточного времени пребывания дома растаяли.
Мой отец был высоким мужчиной, ростом шесть футов и четыре дюйма, и носил густую кустистую бороду. Глаза у него были ярко-синего цвета, почти полная противоположность бледно-голубым Рида. Оба были одного роста, хотя у Рида не было бороды.
Моего папу точно нельзя было назвать домоседом. Он любил охотиться, ловить рыбу и заниматься стройкой. У него была автомастерская в небольшом здании на заднем дворе, где ему нравилось возиться со старыми автомобилями. Он работал менеджером на местной бумажной фабрике, но был известен как один из лучших инженеров во всем городе.