Стон вырвался из меня, и боль пронзила ребра и запястье. Я лежал, глубоко дыша и моргая.
Мне чертовски повезло, что я остался жив.
Через несколько минут, убедившись, что ничего не сломано, и нет кровотечения, я поспешил найти свой пакет.
Ужас заполнил каждый мой дюйм, когда я увидел, что баночки разбились, и таблетки разбросаны вокруг. Я пытался найти столько, сколько мог, но они пропали. Пропали в белом снегу, разбросанные по холму.
Я доковылял домой разбитый, побитый и обеспокоенный.
Том и его наниматели разозлились, когда я появился с пустыми руками. Это должно было быть моей последней вылазкой. Мама перешла в ремиссию, и счета были почти погашены. А я снова был на крючке.
Я вздохнул, глядя на ленивый дым, валивший из дымохода. Я тешил себя надеждой, что родители верили в то, что мои деньги идут от соревнований по скалолазанию. По крайней мере, именно так я им объяснил свой первый взнос за мамино лечение. Они не задавали вопросов. Возможно, догадывались, что я занимаюсь не только восхождениями на вершины. Но не спрашивали меня. Они не хотели знать.
Это и к лучшему. Они не должны узнать, что я рисковал своей жизнью и своей свободой. Что я занимался контрабандой обезболивающих препаратов для отморозков, чтобы просто погасить медицинские счета своей мамы.
Я перелез через забор и пошел к дому.
Правда никогда не должна выплыть наружу. Я не хотел видеть разочарованного взгляда мамы.
Мне нужно было сделать еще пять вылазок.
Еще пять недель.
Глава 5
Ребекка
Задняя часть моих джинсов была мокрой от брызг воды, когда я ехала по Мейн стрит. Было так здорово снова прокатиться на своем велосипеде. Свежий воздух наполнял мои легкие.
К счастью дождь прекратился. Снаружи было комфортно, тепло, но не жарко, и облака пока не собирались проливаться дождем.
Направляясь в центр города, я проколесила мимо старой церкви, в которую мы ходили в былые времена. Я наметила себе цель впереди: закусочная «Блю Лайт Дайнер» или просто «Блю».
Пока я пробиралась сквозь уличное движение, то поймала себя на том, что запыхалась. Не критично, однако достаточно, чтобы заметить. Мне действительно следовало больше бегать и ходить пешком. Но я была слишком занята учебой, чтобы побеспокоиться об этом, поэтому все время откладывала на потом.
Я заехала на автостоянку и пристегнула велосипед к уличному знаку. В принципе, можно было этого и не делать, учитывая, что в Риджвуде, в основном, не было преступности, но лучше не испытывать судьбу.
Распахнула входную дверь «Блю», и меня тут же накрыло с головой волной ностальгии. Прошла вечность с тех пор, как я была в «Блю» в последний раз, однако в старшей школе я захаживала сюда постоянно.
Вспоминались многие поздние вечера с друзьями, наполненные жирной едой и смехом. Мы с моей подругой Линдси говорили о том, с какими парнями хотели бы потерять свою девственность, как если бы кто-то из нас действительно собирался это сделать. Мы обе были страшными трусихами тогда.
Больше нет, размышляла я. До меня дошли некоторые слухи о Линдси. Правда или нет, с годами мы потеряли связь, однако я хотела это исправить. Вне зависимости от того, что о ней говорили люди.
Я огляделась и никого не узнала. В этом не было ничего необычного. Администратор кивнула, когда я села за стойку, не утруждая себя попытками заполучить столик. Было не очень переполнено, так как это был как раз час между утренним и обеденным ажиотажем.
— Хэй, милочка, что закажете? — спросила меня официантка.
— Кофе и тарелку картофеля фри, пожалуйста, — сказала я.
Официантка кивнула улыбаясь, и ушла.
Я вздохнула и огляделась по сторонам, все еще поглощенная воспоминаниями. Мы заходили в «Блю» с моим отцом после футбольных матчей, когда я была совсем маленькой. У меня даже было смутное воспоминание о своей маме, прежде чем та умерла от рака: как она пила содовую и улыбалась.
Я нахмурилась. Не думала о маме долгое время. Ее не стало прежде, чем я повзрослела настолько, чтобы сформировать четкие воспоминания о ней, хотя ее образ в «Блю» казался довольно реальным.
— Вот, пожалуйста, — сказала официантка, ставя передо мной чашку кофе. — Фри будет через минуту.