Дональд вернулся к своим инструментам:
— На самом деле ты пришел не затем, чтобы спросить, не я ли убил Ангела Макритчи. Так?
— Ты не слишком-то его жаловал.
— Его многие не жаловали. Но это не значит, что они были готовы убить его, — он замолк, взвешивая в руке молоток. — Но если ты хочешь знать мое мнение… Не думаю, что для мира это была такая уж большая потеря.
— Не слишком по-христиански с твоей стороны, — сказал Фин, и Дональд бросил молоток в ящик. — Это из-за всего, что мы терпели от него в детстве? Или потому, что твоя дочь говорит, будто он ее изнасиловал?
Дональд встал.
— Он ее действительно изнасиловал. — Он был готов к обороне и словно приглашал Фина поспорить.
— Это бы меня не удивило. Именно поэтому я хочу знать, что произошло.
Дональд обошел его и направился в холл:
— Думаю, что ты сможешь найти это в полицейском рапорте.
Фин последовал за ним:
— Я предпочел бы услышать все из первых уст.
Дональд остановился, развернулся и сделал шаг к бывшему однокласснику. Он все еще был на добрых три дюйма выше Фина: больше шести футов ростом — и достаточно крепок, чтобы поднять восемнадцать стоунов[2] мертвого веса Макритчи на веревке, перекинутой через балку лодочного ангара в Порт-оф-Нессе.
— Я не хочу, чтобы ты или кто-то еще снова говорил с ней об этом. Этот человек изнасиловал ее, но в полиции ей просто не поверили. Так что на ее долю хватило унижений.
— Дональд, я не собираюсь унижать ее или обвинять во лжи. Я просто хочу ее выслушать.
— Нет.
— Слушай, я не хочу настаивать, но это расследование убийства. Так что, если мне понадобится поговорить с ней, я это сделаю.
Фин видел отцовский гнев, горевший в глазах Дональда, но тот волевым усилием подавил его:
— Ее сейчас здесь нет. Она в городе с матерью.
— Тогда я вернусь позже, возможно, завтра.
— Знаешь, может, было бы лучше, если бы ты вообще не возвращался.
Фин почувствовал холодок угрозы в словах Дональда. В нем с трудом можно было узнать того мальчика, что вступился за него, когда над ним издевались. Который рисковал своей шкурой, возвращаясь за ним в ночь, когда Ангел Макритчи избил и бросил его рядом с магазином Кробоста.
— Почему? Потому что я могу докопаться до истины? А чем она опасна, Дональд? Знаешь, если бы Макритчи изнасиловал мою дочь, я бы захотел взять дело в свои руки и разобраться с ним.
Дональд молча смотрел на него, а потом покачал головой:
— Не могу поверить, что ты считаешь меня способным на такое, Фин.
— Тем не менее я бы хотел знать, где ты был в субботу вечером.
— Твои коллеги уже опрашивали меня, так что ты все найдешь в их отчете.
— Я не могу определить, врет ли рапорт, а вот с людьми обычно получается.
— Я был там, где всегда нахожусь по вечерам в субботу: писал дома воскресную проповедь. Если ты спросишь мою жену, она это подтвердит, — Дональд подошел к двери и открыл ее, давая понять, что разговор окончен. — В любом случае, воздавать грешникам по заслугам — не моя задача. Бог сам выберет кару для Ангела Макритчи.
— Возможно, уже выбрал.
Фин вышел и оказался посреди бушевавшей стихии: дождь разошелся не на шутку, причем падал почти параллельно земле.
К тому времени как Фин дошел до машины Ганна, припаркованной на церковной стоянке, он был абсолютно мокрый. Волнистые волосы слиплись от дождя, вода текла по лицу и шее. Он упал на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. Ганн включил печку и взглянул на него:
— Ну как?
— Расскажите, что случилось в ту ночь, когда Макритчи якобы изнасиловал девушку.
Полицейские ехали обратно в Сторновэй. Голубые, черные и лилово-серые лоскутья облаков были разбросаны по всему небу. Дорога уходила за горизонт; далеко впереди пробивающиеся из-за туч солнечные лучи подсвечивали косые полосы дождя.
— Это произошло около двух месяцев назад, — сказал Ганн. — Донна Мюррей с приятелями пила в клубе Кробоста.
— Мне казалось, вы говорили, что ей всего шестнадцать.
Ганн бросил на Фина взгляд, проверяя, не шутит ли он:
— Вы слишком долго здесь не были, мистер Маклауд.
— Это незаконно, Джордж.
— Был вечер пятницы — там было не протолкнуться от народа. Многие девушки были старше восемнадцати, да и в любом случае, никому не было до этого дела.
Солнечный свет неожиданно пробил угрюмые облака, и дворники размазали его по лобовому стеклу вместе с дождем. По левую сторону от дороги над пустошью появилась радуга.