— Привет, Фин.
Было грустно слышать, как женщина произносит имя, которое сама дала ему столько лет назад. Фин словно понял, что навсегда потерял что-то важное. Тем временем смущение Маршели быстро превращалось в замешательство. Она оперлась спиной о раковину и сложила руки на груди, приняв защитную позу.
— Что привело тебя на остров? — вопрос казался будничным, и никакой скрытой горечи в нем не было.
За Фина ответил Артэр:
— Он расследует убийство Ангела Макритчи.
Маршели кивнула, но дальнейшего интереса к теме не проявила.
— Ты здесь надолго?
— Вряд ли. День-два, не больше.
— Что, ты так быстро поймаешь преступника? — хмыкнул Артэр.
Фин покачал головой:
— Как только станет понятно, что связи с эдинбургским делом нет, меня могут отправить домой.
— А ты думаешь, связи нет?
— Пока не похоже.
Маршели слушала мужчин без особого любопытства; она внимательно рассматривала Фина.
— Ты не изменился.
— Ты тоже.
Она рассмеялась, в ее взгляде читалось неподдельное веселье.
— Ты все так же плохо врешь.
Они помолчали. Фин стоял в дверях и, похоже, задерживаться не собирался.
— Ты ужинал?
— Я поем рыбы в Сторновэе.
— Ну да, конечно! — проворчал Артэр. — Когда ты вернешься, все будет закрыто.
— Я испекла киш, — сказала Маршели. — Его разогревать пятнадцать минут. Я ведь никогда не знаю заранее, когда придет Артэр.
— Точно, — тот закрыл за Фином дверь. — Старый добрый раздолбай Артэр. Поздно он придет или рано? Пьяный будет или трезвый? С такими вопросами жизнь интересней. Да, Маршели?
— Иначе жить было бы скучно, — ровным голосом ответила она. Фин не нашел в ее словах никакой иронии. — Я приготовлю картошку.
— Пойдем выпьем! — Артэр провел бывшего друга в маленькую гостиную. Громоздкая мебель и тридцатидвухдюймовый телевизор делали ее еще меньше. Телевизор работал с выключенным звуком; из-за помех и слишком яркой цветопередачи смотреть его было почти невозможно, к тому же показывали какую-то ужасную телеигру. Занавески в гостиной были задернуты, в камине горел торф, что делало комнату уютнее.
— Садись, — Артэр открыл отделение серванта, заполненное бутылками. — Что будешь пить?
— Спасибо, ничего, — Фин сел и попытался разглядеть, что происходило на кухне.
— Ну выпей что-нибудь! Для аппетита!
Фин вздохнул. Понятно, что от выпивки не отвертеться.
— Ладно, только немного.
Артэр налил две большие порции виски, передал одну бывшему другу.
— Сланге! — он произнес тост по-гэльски.
— Сланге ва! — Фин сделал глоток, Артэр разом выпил полстакана. Дверь позади Фина открылась, и хозяин дома поднял голову. Фин обернулся — в дверях стоял подросток лет шестнадцати-семнадцати. Худощавый, не очень высокий, примерно пять футов десять дюймов. Соломенные волосы, коротко подстриженные по бокам, на макушке были уложены гелем в подобие игл, как у дикобраза. В правом ухе висела серьга. Одет подросток был в джемпер с капюшоном, мешковатые синие джинсы и белые кроссовки. А глаза голубые, как у матери… Довольно милый юноша.
— Поздоровайся с дядей Фином, — велел Артэр. Фин встал и пожал мальчику руку. Рукопожатие вышло крепким; глаза, так опасно похожие на материнские, смотрели прямо.
— Привет.
— Мы назвали его Фионлах.
Фин обернулся и увидел, что Маршели стоит в дверях кухни. Она была бледной, а теперь разрумянилась. Полицейский был поражен, услышав собственное имя. Он снова посмотрел на подростка. Неужели того назвали в его честь? Хотя с чего бы? Это имя часто встречается на острове.
— Рад познакомиться, Фионлах.
— Ты будешь есть с нами? — спросил Артэр.
— Он уже поел, — прозвучал голос Маршели.
— Тогда он может выпить с нами.
— Я все еще пытаюсь разобраться с компьютером, — сказал Фионлах. — По-моему, там проблемы с материнской платой.
— Обрати внимание — с материнской! — заметил Артэр. — Отцовской платы не бывает. От матерей всегда одни неприятности. — Он повернулся к сыну. — И что это значит?
— Возможно, она сломалась.
— И ты не сможешь ее починить?
Фионлах потряс головой:
— Нет, ее придется менять. А это может стоить столько же, сколько новый компьютер.
— Денег на новый компьютер у нас нет, — отрезал Артэр. — Когда начнешь работать, купишь его себе сам.
— А что у тебя за компьютер? — спросил Фин.
— Старый iMac G3. Такой, в цветном корпусе.
— Почему ты решил, что проблема в материнке?