– И не нужны мне никакие дочери Рейна, – прибавил он, зайдя к себе в спальню, уже совсем тихо, одними губами, словно стыдился сам себя.
Неугомонная белая птичка за окном явно опять подслушивала. Потому что наутро вместе со своим выросшим за зиму выводком она разбудила и Миме, и Брунгильду, и заодно Зигфрида, устроив до зари такой гомон, свист и щебет, что переполошила, наверное, пол-леса.
Невыспавшийся и злой Миме за завтраком потрясал кулаком в сторону окна, где белопёрое семейство безмятежно сидело и продолжало петь, хоть и потише.
– Вот Зигфрид перебьёт вас из рогатки, а Брунгильда зажарит в масле! – пообещал он. Ответом был щебет, подозрительно напоминавший хохот. Нибелунг простонал:
– Бессовестные! Ты ведь знаешь, Брунгильда? – эти подросшие птенцы все как один вьют гнёзда на том же самом дереве! Теперь мы от них скоро оглохнем… А всё ты виновата – прикармливала их. Вот и не боятся ничего!
– Чем больше храбрых существ окружает тебя, тем лучше, – наставительно сказала Брунгильда.
– Храбрецы когда-нибудь непременно попадут в чьи-то когти, – отрезал Миме. – Разумные существа сидят дома…
– Это намёк на то, что я вовсе должна идти в одиночку на Рейн, в то время как мой разумный муж останется здесь? – с интересом уточнила она.
– …Но особенно самоотверженные из них должны присматривать за храбрецами, – торжествующе завершил фразу гном. – Если меня рядом не будет, ты ведь со своей дурацкой отвагой попадёшься Фафнеру в зубы или свалишься в Рейн. Тебе необходимо сопровождение.
Зигфрид прыснул в кулак и кинул птичкам на подоконнике горсть хлебных крошек. Вот почему он так и не уяснил, что такое страх! Вроде бы это нежелание выходить против коварных и злобных созданий – Миме вечно об этом твердит… Но стоит тётушке Брунгильде собраться куда-нибудь, как Миме тут же появляется рядом с ней – по его словам, как раз потому, что он боится почти всего, а она почти ничего.
Ни складу, ни ладу в этом мальчик не видел.
– Зигфрид, – повернулась к нему Брунгильда, – мы с Миме сегодня уходим по делам. Я не знаю, насколько надолго. Возможно, задержимся на день или даже на несколько, мало ли что… – Миме удивлённо вытаращил глаза, и она одними губами прошептала ему «На Альбериха можем натолкнуться».
– Ну ничего, – сказал Зигфрид. – А что за дела?
– Потом объясню. Поезжай сейчас к Гибихунгам на Гране, скажи, что мы уехали и что ты пока побудешь у них. И проследи, чтобы Гране накормили и поставили в хорошее стойло.
– Но, тётушка, я могу и здесь переночевать, если что.
– Не боишься? – полюбопытствовал Миме.
– Я не знаю, что это значит – «бояться», – честно ответил мальчик, и нибелунг что-то неразборчиво пробурчал себе под нос.
– Слушайся меня, – отрезала Брунгильда. – Раз уж отказываешься беспокоиться о себе, подумай о коне. Его могли заприметить какие-то недобросовестные слуги Гибиха. Даже ты не сможешь выручить его в одиночку, если вдруг среди ночи сюда явятся конокрады.
– Тётушка…
– Хватит! Ты маленький храбрый бойцовый петушок, но тебе нет и шести лет. Пытаться совершить подвиги, к которым ты не готов – не признак геройства, а скорее наоборот.
Это наставление, как и ожидалось, достигло цели. К тому же Зигфрид ничего и не имел против того, чтобы ночевать в замке друзей. Да ещё и без присмотра Миме и тётушки. Можно будет допоздна играть в саду! А потом, вероятно, даже ужинать при свечах в зале вместе со взрослыми! И никто не запретит лазать по сколь угодно высоким деревьям и брать с собой Гутруну – ведь чересчур заботливая госпожа Гримхильда тоже в отъезде!
Наконец, прокатиться на Гране Зигфрид всегда был не прочь.
Он ещё раз пожелал Брунгильде и Миме удачно справиться с делами, вскочил на коня, напустил на себя бравый вид и взял с места галопом. Брунгильда не переживала за безрассудного мальчугана: она знала, что Гране никогда не сбросит, неважно, нарочно или по неосторожности, маленького хозяина.
––––––––
От воды дул холодный ветер. По пенящимся волнам неслись теперь уже только редкие льдины. Под затянутым тучами предрассветным небом Рейн выглядел почти чёрным.
– Ну и где русалки? – нибелунг огляделся. – Может, они в десятках миль отсюда.
– Нет, я о них много знаю, – покачала головой бывшая валькирия. – Эта скала – скала Лорелей, так её, кажется, зовут – то самое место, где они выходят на поверхность. И живут они под ней.
– Хорошо, и как же их достать из-под воды? – от холода и без того не радужное настроение Миме ухудшилось. – Услышат они, если мы позовём?
– Звать не надо. Они с зарёй выплывут.
– За что эта пташка разбудила нас так рано? – простонал Миме. – Зачем тут сидеть и ждать? А Зигфриду каково – представляю, что чувствуют хозяева, если гость приезжает в такое время…
Ворчанье ворчаньем, но время шло. Небо быстро светлело. Хотя ни у гнома, ни у Брунгильды сна уже не было ни в одном глазу, они чуть не проглядели появление дочерей Рейна. Лишь послышавшийся снизу плеск заставил их спохватиться. Прищурившись и всмотревшись в бурлившую пену, Брунгильда приветственно замахала рукой:
– Эй! Воглинда! Вельгунда! Флосхильда! Привет вам!
Они с Миме спустились с уступа, на котором сидели, к самой воде, и дочери Рейна подплыли к ним. Все три девушки безучастно посмотрели на гостей.
С тех пор, как Альберих украл волшебное золото, печаль потери сказалась не только на настроении русалок, но и на их внешнем виде. Когда-то волосы, хвост и наряд переливались у каждой своим цветом. У Воглинды – серебристым, у Вельгунды – изумрудным, а у Флосхильды – фиолетовым… Теперь у каждой были мышиного цвета косы, серая накидка, сизый поблёскивающий хвост, ничем, кроме размеров, не отличающийся от хвоста трески или окуня.
– Что вам надо? – спросила Флосхильда, старшая. Покосилась на Миме и скривилась, распознав в нём нибелунга. Брунгильда поспешила приступить к делу:
– Вашего, девицы, совета касательно того, как вернуть колдовское кольцо в Рейн.
– Вернуть? Кольцо? – потухшие глаза дочерей воды зажглись. – Милая, милая девушка, мы поможем тебе во всём, если ты это сделаешь!
– Когда об этом думаешь, в целом сложного мало, – продолжила Брунгильда. – Дождаться, пока Зигфрид вырастет, дать ему выковать волшебный меч и послать против дракона. Фафнер не устоит, и сокровища его вернутся к нибелунгам, а кольцо – к вам.
Но, во-первых, кольцо проклято. Вы об этом знаете?
– Где уж не знать, – вздохнула Воглинда. – Логе рассказывал.
– Тем более. Я вот не знаю, как снять проклятье. И потом: даже если кольцо к вам вернётся, за ним не прервут охоту Альберих и Хаген. Альберих уже отрёкся от любви, и Хагену, кажется, это труда не составит… как защитить золото от новых краж?
– Но Хаген же ещё дитя… – начала было Флосхильда.
– Да уж мы видели, какое он дитя, – угрюмо сказал Миме. – Дрожь берёт. Он уже на сокровища Фафнера глаз положил.
– Именно, – Брунгильда умоляюще поглядела на русалок. – Может, если снять проклятье, заново украсть золото они с Альберихом не смогут – но как его снять?
========== Глава 13. Вот так встреча ==========
Русалочки задумались. Флосхильда осторожно предположила:
– Заставить Альбериха отказаться от своих слов?
– Несмешно, – кратко сказал Миме.
– Может, проклятье снимется сразу, когда кольцо вернётся в Рейн? – с надеждой спросила Брунгильда.
– Не знаем, – всхлипнула Воглинда. – Должно быть, так. Но ведь Альберих и Хаген прокрадутся к нему, снова объявят об отказе от любви – и готово!..
– Надо сделать после возвращения кольца так, чтобы больше они не отказывались, – подытожила Вельгунда.
– Предлагаете найти им невест? – усмехнулась Брунгильда.
– Почему бы и нет, в конце концов? Вон погляди на своего Миме – и года не прошло с твоего пробуждения, а как он переменился!
– А вы неплохо осведомлены о том, что происходит на суше, – быстро отметил Миме, которому вовсе не понравилось, в какую сторону пошёл разговор.