Правда, и Гибих, и Гримхильда после ухода гостей изумлялись про себя, что Зигфрид не похож ни на одного из родителей. Гнома он, в отличие от Хагена, не напоминал решительно ничем, да и чёрных волос, тёмных глаз и круглого лица предполагаемой матери не унаследовал.
Для Гримхильды дополнительной загадкой было и то, что красавица вроде Брунгильды могла по доброй воле согласиться на брак с нибелунгом… Гибих был достаточно терпимым в отношении любых разумных созданий. В дни зелёной юности он даже чуть не утонул, охваченный страстью к одной из рейнских русалок, и, по его мнению, любовь не знала границ в отношении как людей, так и волшебных созданий. Но его жена, конечно, после Альбериха связывала в своём сознании род гномов лишь с грубостью и злобой.
––––––––
Зигфрид ушёл спать, но на первом этаже лесного домика горели свечи. Миме и Брунгильде спать не хотелось вовсе. Они пытались понять, что же им сделать с Хагеном.
– Это просто жутко! – воскликнула в который раз Брунгильда. – Ему всего пять лет, а говорит он, как обозлившийся старик!
– Видимо, в качестве исключения мой братец продолжает его тайно воспитывать, – заключил гном. – И весьма в этом преуспел. На свой лад.
– Что же получится из этого дитяти, когда оно вырастет? – содрогнулась девушка.
– Страшно подумать… А впрочем, нет, не так и страшно. Отправим Зигфрида убить Фафнера, он принесёт нам кольцо, и там уже мы позаботимся о том, чтобы убрать Хагена с дороги в случае чего.
– Судя по его сегодняшней болтовне с Гунтером, Зигфрид отнюдь не намерен делиться кольцом с нами, – напомнила Брунгильда.
– Хоть на денёк одолжит любящим родителям! – возмутился Миме. – Значит, они с Гибихунгами будут завоёвывать весь свет, а мы с тобой продолжим ютиться в этом убожестве?
– Ну, нет, Зигфрид даст нам клад, а вот кольцо… – с сомнением протянула Брунгильда. – И вообще я кольца опасаюсь. Альберих же его проклял, и оно будто бы несёт гибель.
– Долго несёт! – фыркнул гном. – Фафнер уже лет тридцать над ним трясётся, и, провались он пропадом, живёхонек!
И всё-таки мрачное предчувствие Брунгильду не оставляло. Может, она и стала смертной, но остатки переданного матерью пророческого дара сохранила. Она вспомнила, каким голосом родители говорили ей о бедствиях, могущих случиться из-за проклятого перстня, и вдруг ощутила такой холодно-липкий гадостный ужас, что вскочила и быстро заговорила:
– Нет, нет. Лучше нам остаться жить, как живём, в лесу, и пусть Фафнер стережёт свои сокровища и кольцо. Оно принесёт одни несчастья, и я боюсь, что может начаться, если мы его отнимем…
Миме был потрясён. Впервые, пожалуй, в жизни он чувствовал себя не самым трусливым в мире. А резкая и язвительная Брунгильда внезапно впала в панику, как самая обычная девушка.
Гном до того расхрабрился, что вскарабкался на стол и обнял Брунгильду за плечи:
– Не бойся ты этого дурацкого проклятия. Если что, я же здесь…
То, как Миме возьмёт меч собственного изготовления величиной с самого себя и примется, вопя от страха, защищать её от бедствий, представилось девушке настолько живо, что она не сдержалась и улыбнулась. Но отталкивать суженого не стала, так искренне звучал его голос. И давно её никто не поддерживал (пусть и с некоторой помощью стола)… Брунгильда самую чуточку, совсем немножечко прижалась к нибелунгу и подумала, что, когда он за её спиной, его уродства и не видно…
За окном послышалось какое-то сонное, но радостное чириканье. А может, это ей показалось.
========== Глава 8. Охота на Альбериха ==========
– Я понял, что мы должны делать, – неожиданно объявил Миме. Брунгильда мысленно отдала ему должное – оказывается, он продолжал размышлять о насущных вопросах! Она-то думала, что из-за её маленькой слабости он потерял голову от страсти.
– И? – отозвалась она.
Словно опасаясь, что их могут подслушать, Миме прошептал ей на ухо:
– Выследить Альбериха. Он же не может из Нибельхейма передавать мысли Хагену! Где-то в окрестностях он ходит. Ты его вызовешь на бой, победишь, прихлопнешь – и все дела! Хаген успеет сто раз перевоспитаться, кольцо Зигфрид добудет.
– Ах, а где же намёк на то, что ты меня защитишь? – улыбнулась Брунгильда. – Сам воюй с Альберихом – я же женщина! Разве не подло мужчине посылать девушку на бой?
– Разве не подло подбивать кого-то на братоубийство? – ответил вопросом на вопрос нибелунг.
– Раз ты всё равно одобряешь убийство Альбериха, ты так и так соучастник, – отрезала она, вырвавшись из его рук. Потеряв равновесие, Миме попытался удержаться на столе. После нескольких мгновений неравной борьбы давно уже подозрительно скрипевшая столешница треснула, и гном вместе с подсвечником полетел на пол. Брунгильда подхватила подсвечник.
Потирая спину и кряхтя, Миме укоризненно посмотрел на девушку:
– Ну, раз так, давай вообще без убийства. Только я его отколочу как следует за всё хорошее, и пусть оставит нас в покое.
– Не думаю, чтобы это получилось без кровопролития, – печально признала Брунгильда. – У Альбериха власть кольца – последнее, что осталось в жизни. От женской любви он отрёкся, соплеменники, считая тебя, ненавидят его лютой ненавистью, да и сын, кажется, тоже не сильно его любит. Убедить его добровольно отказаться от охоты за кольцом и оставить Хагена в покое будет невозможно.
– Если кольцо будет у Зигфрида, его никто не сможет одолеть!
– Зигфрид должен дожить ещё до того дня, когда его добудет. Это во-первых. Во-вторых, я же говорю – кольцо проклято. Как снять проклятие – я не знаю.
Миме подумал и предложил:
– Можно сделать вот как. Посадить Альбериха в какую-нибудь темницу. Пусть сидит, пока мы не найдём решение касательно кольца.
– Ну, допустим… – протянула Брунгильда.
– Только не знаю, что с Хагеном делать. Вроде как его тоже куда-нибудь лучше упрятать, но на каких основаниях? Он же считается сыном Гибиха. Да и по Гримхильде у него предки прославленные. За что его в темницу сажать – за то, что с другими мальчиками играть не хочет?!
– Его надо куда-нибудь удалить, – согласилась Брунгильда. – Он пока не опасен сам по себе, но он портит жизнь в замке Гибиха, это очевидно.
– Только не вздумай и его взять на воспитание, – предупредил Миме. – Мне Зигфрида уже с лихвой хватает.
– Нет, конечно… Слушай, вот! – бывшая валькирия даже подпрыгнула от радости. – Хагена надо отослать к дочерям Рейна.
Миме обошёл вокруг неё, глядя на неё так, будто она начала превращаться в дракона, как Фафнер. Потом нибелунг привстал на цыпочки и потрогал ей лоб.
– С тобой всё в порядке? – наконец полюбопытствовал он. – Ты в своём уме? Сына Альбериха к дочерям Рейна? Которые вдобавок ко всему развратницы, каких не найдёшь на белом свете?
– Они уж точно убедят его, что кольцо принадлежит им, а не ему, – объяснила Брунгильда. – И ради кольца они будут вести себя чинно и сдержанно, как норны.
– Большое спасибо! – съязвил Миме. – Лучше уж пусть Хаген пока живёт здесь. Неужели ты не понимаешь, что, если мы свяжемся с русалками, они вынудят нас поклясться о скорейшем возвращении золота?!
– Ну хорошо, хорошо, – Брунгильде уже хотелось спать. – Пока давай захватим Альбериха, а там с его сыночком разберёмся.
Но идея о том, как было бы всё славно, если бы Хагена взяли на воспитание Воглинда, Вельгунда и Флосхильда, запомнилась девушке.
– В таком случае собирайся, идём к замку.
– Как? – ахнула Брунгильда. – Среди ночи?
– Нет, в полдень, на глазах у Гибиха и Гримхильды! В какое же иное время Альберих будет вести с сынком переговоры?
– Уже поздно… Я так спать хочу, может, завтра днём отдохну, и следующей ночью мы пойдём?