– Можно ее перевернуть? Поискать другие раны?
В особенности Элин интересуют следы нападения – пулевые ранения, ножевые порезы.
Стид осторожно обходит тело, пока не оказывается точно напротив Рейчел. На счет три они переворачивают труп. Рейчел осматривает ее спину и ноги.
– Ничего. Не вижу никаких ссадин, не считая повреждений при падении, царапин на руках. Ничего похожего на ссадины при самообороне, нет ни синяков, ни признаков, что ей связывали запястья. Ногти на руках чистые.
Элин кивает. Судя по словам Рейчел, это просто случайное падение, но нельзя исключать вероятность, что ее столкнули. Тщательно рассчитанный толчок сзади может привести к тому же результату, и явных следов обороны не будет.
Пока Рейчел снова берет камеру, Элин поворачивается к Стиду:
– Давай огородим зону лентой. Установи коридор для доступа, как обычно, и заведи журнал осмотра места происшествия. Трудно представить, что кто-нибудь будет здесь слоняться, но просто на всякий случай. Если ты не возражаешь заняться ограждением, я пока введу в курс дела Анну, а потом узнаю, что там у Леона.
– Разумно.
Стид делает шаг вперед, лицо у него пылает.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает она.
– Нормально. – Он откашливается. – Просто… недавно нечто похожее случилось с одним родственником… Нахлынули воспоминания.
Элин пытается его приободрить, но, судя по тому, как он быстро моргает, он никак не может отделаться от воспоминаний. Элин хочется утешить его, но знает, стоит дать волю эмоциям – и она потеряет сосредоточенность, которой с таким трудом добилась.
– Ладно, – в конце концов говорит она и кивает. – Я тебя оставлю.
Она снимает спецодежду и карабкается по скалам обратно, но через несколько метров от места происшествия останавливается, ослепленная внезапной вспышкой света с утеса. Когда она поднимает голову, все уже пропало, но стоит ей двинуться дальше, как блик снова появляется – туманное полукруглое сияние мерцает прямо перед глазами каждый раз, когда она моргает.
Эти ощущения пропадают не сразу, но и когда они полностью исчезают, Элин все равно немного не по себе.
Она чувствует в острове нечто недоброе – странную неподвижность, которая кажется неестественной, зловещей.
14
Хана просыпается в поту, простыни завернуты узлом вокруг нее.
Голова раскалывается, комната кружится вокруг своей оси. Стоит только Хане сесть, как ротанговое кресло в углу и монстера рядом с ним растягиваются и удлиняются у нее на глазах.
От этих ощущений она теряет ориентацию, испытывает беспокойство, и на мгновение снова возвращается в те наполненные паникой дни после смерти Лиама. Это было двойное горе – потеря Лиама и потеря их надежд завести семью, которые рассыпались, едва они заложили первые камни фундамента. За несколько месяцев до несчастного случая они сделали первые робкие шаги в сторону ЭКО.
Хана погружается в воспоминания.
Почему они не начали раньше? Почему ничего не предприняли, вместо того чтобы просто обсуждать? Тогда у нее хотя бы осталось что-то от Лиама. То, за что можно держаться, когда все вокруг рушится.
На нее снова накатывает тошнота.
Перекинув ноги с кровати, Хана идет к раковине в ванной и наполняет стакан водой. Потом достает прозрачную косметичку на молнии, набитую разными лекарствами. Наверное, она пошла в мать, думает Хана, выдавливая две таблетки из упаковки парацетамола. Всегда подготовлена к чему угодно.
Закинув их в рот, она делает большой глоток воды, а затем жадно пьет, как бывает только с похмелья.
Телефон лежит на столике у кровати. Хана берет его и идет к окну.
Перед ней идеальный квадрат лета: синее небо, деревья, канареечно-желтый изгиб гамака, натянутого на террасе.
Хана делает снимок и листает фотографии вчерашнего вечера. Первая вызывает улыбку. На ней улыбающаяся компания, снятая на пляже, стоит спиной к воде. Лица не в фокусе, фотограф (Калеб) явно двигался, когда снимал.
После ужина она отправились на пляж, как и предлагала Джо. Купаться в итоге никто не стал, но они помочили ноги в воде и обсудили все мировые проблемы. Разговор Ханы с Калебом, когда они уселись на камнях на краю пляжа, получился до боли напряженным – он говорили о его работе и экологической политике. В какой-то момент Джо и Сет устроили пьяную перебранку, которая затихла так же быстро, как и началась.
В конце концов они позвонили Беа, попав на автоответчик, после чего отправили ей этот групповой снимок. Хана улыбается, представляя ухмылку Беа, когда та увидит их загорелые, залитые лунным светом лица. Что они там написали под фото? Что-то глупое и сентиментальное: «Жаль, что тебя нет с нами». Калеб отправлял ей по телефону поцелуи…