— То есть — топай? Вы меня… отпускаете? — уточняю, потому что сама не верю. Не может быть! Он же «чистильщик» и сволочь! — А девочки?
— Девочки твои, — смотрит на меня внимательно, — пусть спят спокойно. Пока.
Пячусь к двери, не отрывая от него взгляда. Да, я наивная, да, не соображаю быстро, туплю часто, но вот не верю, чтобы он меня отпустил. Он не добрый, совсем не добрый препод.
— Спасибо. Спасибо большое, Ярослав Денисович! — впервые называю его по имени-отчеству. Странно как-то, как будто еще не распробовала на вкус, как его зовут. Ярослав Денисович…
— Беги, Скалкина. И помни…
— Что?
— С тебя должок.
Сердце гулко бьется в груди. Да я с ним инфаркт в двадцать лет заработаю! Несусь по коридору, к лестнице, а оттуда вниз, на волю. Не верю до сих пор, что сейчас мне никто не бросит в спину: «Скалкина, в деканат!» Божечки мои! Неужели пронесло?! Точно пронесло? Какой должок еще? Что ему надо-то будет еще? Так, надо девочкам позвонить, они вообще где-то тут должны быть, обещали же меня подождать. И Кольке тоже. И Голубеву, он ведь за меня так беспокоился.
Останавливаюсь уже на ступеньках, чуть не взвываю от досады. Конечно, он меня так легко отпустил, знал ведь, что вернусь. Вернусь обратно, за своим телефоном. Лишь бы не ушел куда, а то потом ищи его. Хотя… обычно мне везет на неожиданные встречи с ним. С Ярославом. Гадом английским. И самым красивым преподом, что я видела!
Подбегаю к кабинету через пару минут, быстро стучу и жду. Тишина в ответ. Снова стучу и по сторонам озираюсь: его нигде не видно, рядом только какие-то девчонки посматривают подозрительно, одна даже что-то шепчет подружке. Да плевать! Дергаю дверь, она поддается. Странно, может, оставил кабинет открытым?
— Семь минут, Скалкина. Это лучше, чем я ожидал.
Не понимаю, что он несет. Главное, что он здесь, а значит, и мой мобильный тоже.
— Телефон отдайте, пожалуйста. Я забыла взять.
— Бери, — показывает глазами на сотовый, который сиротливо лежит на пустом столе. — Думал, ты до завтра его не хватишься.
Он стебется, он все время стебет меня, у него других развлечений нет? Только над студентами куражиться? Я бы съязвила, вот честно. Не люблю, когда потешаются. Не сразу, далеко не сразу, но я научилась давать отпор таким вот красивым высокомерным засранцам. Но тот засранец не был моим преподавателем.
Быстренько ввожу ПИН-код, надо посмотреть, писал ли кто. Видимо, слишком быстро нажала, телефон не разблокировался. Нажимаю еще раз…
— Глупо ставить на телефон ПИН из года своего рождения. Поэтому я тебе его поменял.
— К-как поменял?
Это он, получается, разблокировал и…
— Скалкина, подтяни орфографию, больше ошибок в вашем чате только Иваненко делает, — раздается прямо под ухом. — Ты как вообще до третьего курса дотянула?
— Вы что, читали мои сообщения?!
— Конечно.
Он, кажется, удивлен моим вопросом.
— Это неэтично! Вы же преподаватель.
— Именно. А вовсе не «сука-пидор». Для сына профессора философии у Козлова слишком плебейский дискурс.
— Чего? — переспрашиваю, а сама с ужасом думаю, что еще он мог там вычитать.
— Неважно. Погуглишь, если захочешь. Иди.
— А пароль какой?
— Год моего рождения.
Ладно, с паролем потом разберусь. Главное, удалось сбежать.
На первом этаже мало людей, пары давно закончились, но Маринка с Люсей и Леной должны быть где-то здесь. Вроде в буфете договаривались встретиться, но там лишь несколько парней. Не могу не только позвонить своим, но даже принять звонок! Этот гад выключил мой мобильный, как будто я должна знать, в каком году он родился. Высокомерный пуп земли! Что он вообще о себе думает?! Неудивительно, что всех бомбит от одного только его вида.
— Скалка! — окликает меня Дятлова и машет рукой. — Иди сюда.
Они стоят у входа в актовый зал: девчонки, Пашка Голубев, Ренат Юнусов и Женька Скворцов. Вся наша компания, кроме Козлова, но Колька и не собирался сегодня быть в универе.
— Я тебе уже сообщений пять отправила! Ну что? — Ленка кидается ко мне, пытаясь прочитать ответ на свой вопрос у меня на лице. А я улыбаюсь. Наверное, только сейчас до меня доходит, что пронесло, что меня не выгнали. И девчонки тоже останутся.
— Все нормально! — улыбаюсь Дятловой и тут же тону в Пашкиных объятиях. — Он отпустил меня.
— Как отпустил? Точно?
— Да не может быть!
— Чего он хотел?
— А ты что ему сказала?
Вопросы летят в меня со всех сторон, а я двух слов связать не могу, все силы куда-то ушли. Или там остались, в кабинете Холодова.