Он молчит, руку мою так и не сбросил пока. Главное, внимание его удержать, пока опять не послал меня.
— У меня и студенческий есть. У нас общага переехала куда-то в Дубки, а я еще не была там ни разу. Только от родителей приехала. Вот. А… меня встретить должны были, но что-то случилось, наверное… телефон сел… И позвонить некому… я тут… случайно…
Судорожно вытаскиваю деньги из кармана куртки:
— Вот, держите.
— Сама разберешься! — выплевывает он со злостью и быстро садится в машину. — С дороги уйди!
Я так и остаюсь стоять со своим рюкзаком на спине, пока он с жутким ревом резко стартует с такой скоростью, что скрывается из виду за минуту.
— Гад! Гад! Сволочь! Мерзавец! — кричу в пустоту, в слезах захлебываюсь. — Да чтоб тебя…
Что делать-то, господи? Ночь. Темно. Холодно. И дождь не останавливается. Я одна посреди дороги. Позвонить некому, идти некуда. Сумки свои потеряла. Вот и все. Живой отсюда не выберусь. Но хоть мужика того не видно. Но это пока, наверное.
Может, еще какая машина мимо проедет? Боженька, пожалуйста!
Бог любит меня! Точно любит! Так мама говорит всегда, и он определенно меня любит! Вон, вон там свет фар, точно вижу. С той стороны, куда черт только что уехал.
Машу руками изо всех сил, странно даже, что они есть у меня после всего, что случилось. Машина быстро приближается, и я… я, кажется, зря обрадовалась. Это точно он, черт небритый. А может, не проедет мимо?
Резко тормозит прямо напротив меня, опускает стекло.
— Садись! Быстро.
Правда? Господи, спасибо тебе большое! Может, он и не черт вовсе? Главное, чтоб до вокзала довез, ну или в центр куда.
— Ой, спасибо вам большое! Я заплачу, точно!
Ищу ручку от двери, а ее нет! Сзади нет ничего. Машина у него двухместная, я и не заметила в первый раз.
— Сюда иди! — снова рявкает он. — Пока не передумал.
Обегаю быстренько машину, сама не верю, что уеду отсюда наконец. Стягиваю лихорадочно с себя рюкзак, спина уже немая, совсем ее не чувствую. Машинка маленькая у черта, спортивная. Ну да ничего, помещусь со своим багажом. Единственное, что осталось. Сумок жалко-то как!
Резко разворачивается, я даже пристегнуться не успела. Не очень удобно, рюкзак на ноги давит, но это не беда. Главное, ноги унести отсюда!
— Можно меня в центр отвезти? На Ульянова, у меня там подруга живет.
В машине тепло, музыка тихо играет, рассматриваю, наконец, водителя. Наверное, я совсем ослепла от страха, когда он меня чуть не сбил. Может, он и черт, но безумно привлекательный черт. Красивый четкий профиль, прямой нос, высокий лоб, скулы… такие острые, у него вообще вид хищника. Красивого такого хищника. Он не смотрит на меня, а я любуюсь его длинными черными ресницами. Я думала, такие можно только нарастить, но вряд ли парень стал бы этим заморачиваться. Он явно моложе, чем я подумала сначала. Ему, наверное, лет тридцать, может, чуть меньше. Все-таки щетина добавляет возраста. Когда Пашка Голубев решил бороду отращивать, ему реально лет на пять больше давали, чем на самом деле было.
Волосы у черта длинноватые, челка на лоб свисает, он уже пару раз нетерпеливо убирал ее со лба. Руки красивые, мужские, на сильном запястье поблескивают часы. Я так увлеклась разглядыванием черта, что чуть не подскакиваю, когда слышу:
— Что? Нравится? — встречаю пристальный взгляд синих глаз.
Что? Думает, я на него запала?! Быстро отворачиваюсь, смотрю в окно. А перед глазами все равно этот взгляд насмешливый стоит. Понятно все, самовлюбленный павлин, уверен в собственной неотразимости! Он очень быстро едет, мне страшно на большой скорости, но я терплю. Вроде уже минут пять едем, а все по этим Дубкам.
— А мы в центр едем, да?
— Нет.
— А куда тогда?
Сразу неуютно как-то становится. Не хватало еще на одного маньяка нарваться. Но вроде не похож. Хотя я маньяков только в кино видела. Но там же не настоящие.
Он неожиданно тормозит, мы останавливаемся прямо перед светофором.
— Ты чем думала, когда на Дубининскую поехала, дурочка?
— Я же говорила, общага там студенческая, новый корпус.
Он не отвечает, едем дальше, а куда едем — непонятно. Вокруг как было темно, так и осталось.
— Вы куда меня везете?
Молчание.
— Вы… маньяк?
— Похож?
— Н-не знаю. Вы… — Я закашливаюсь, в горле уже давно пересохло, но я старалась не обращать на это внимания. А сейчас невмоготу. — У вас есть попить? Пить хочется.
И есть. Голодная как волк. Когда нервничаю, кабана готова умять. И куда мы едем-то?
— Кофе можешь взять. Не психуй, в общагу твою едем. — Черт кивает на подстаканник, там термос стоит небольшой.