— Ну как-как? Хреново, если честно. Доширак жрем по вечерам. Язву скоро заработаем, и все потому, что кое у кого, — тут Пашка недобро так смотрит на Ленку, — руки из жопы, хоть и в маникюре.
— …Так! Все, брейк!
Оттаскиваю Дятлову, которая готова уже вцепиться Пашке в волосы. И вцепиться там есть во что. У Голубева красивые кудрявые волосы, очень густые и мягкие. Он у нас красавчик, только субтильный слишком. Мама, как его увидела первый раз, так охала, что мне даже неловко стало. Она когда приезжает, ему отдельный пирог всегда достается.
— Ясно все с вами. Так, вы продукты купили?
Рассматриваю здоровый пакет на полу. Явно с рынка притащили.
— Конечно, ну ты обижаешь!..
Парни быстро засуетились, стали вываливать на стол содержимое пакета.
— Вот лечо, как ты просила, свекла, морковка, зелень… Мясо в холодильнике.
У нас договор с первого курса нерушимый, да никто и не пытался его нарушить: парни покупают все, что я им говорю, а я потом готовлю. Едим вместе. В общем, за два года жизни в общаге я всего раза два или три покупала продукты на свои и ела одна. Девчонки это дело быстро просекли и, когда им совсем некогда или лень готовить, а желудок от фастфуда сводит, тоже приходят ко мне. Ну а что, я разве против? Готовить обожаю, это я умею делать даже лучше, чем списывать. И если бы не учеба и вечная нехватка времени, я могла бы пару этажей общаги легко кормить.
— Ну рассказывайте давайте уж, в подробностях, что тут происходит, пока я борщ варить буду.
Пацаны уже две недели ныли в нашем чате, что хотят борщеца. Особенно Скворцов. Кстати, где он, интересно?
— Скворцов на выходных теперь здесь не ночует, с девчонкой какой-то тусуется, но мне не говорят, прикинь? — сообщает Ленка, которая очень любит знать все и обо всех и очень расстраивается, когда ей не рассказывают все сплетни до конца. — Реня к тетке уехал, только вечером будет. Завтра у него «линал», так что…
Все знают, что Юнусов терпеть не может линейную алгебру, но я не знаю ни одного нормального студента, кто бы ее любил. Особенно когда ее преподает такой хмырь, как Алексеевский.
— Синяев зверствует, ну это было ожидаемо, — рассказывает Колька. Он развалился на стуле и смотрит, как я капусту шинкую. — В прошлом году они на пару с Афанасьевым четверть потока «выкосили». Я слышал, с нашим похлеще еще будет, типа мало отсеяли за первые два курса…
— Если к ним еще добавить Холодова, то полкурса поляжет, как пить дать.
— Холодов? Это который новый препод по английскому? — уточняю я, хотя в чате девчонки только о нем и писали весь сентябрь.
— Ага, красавчик. Но злой как черт. И денег не берет. Да, Коль?
— Угу, — подтверждает как-то сразу нахмурившийся Козлов. Колька вообще веселый парень, он один в нашей компании не боится преподов, у него везде все схвачено.
— Прямо так и не берет? Так еще и сессии не было.
— Нет. Тут парочка дур с филфака к нему подваливала, он их завалил на какой-то проверочной. В общем, отчислили обеих. А они не бюджетницы, прямо совсем не бюджетницы.
Интересненько! У нас в вузе действует негласное правило, мало кто о нем знает, но нас Козлов давно уже просветил. Вплоть до четвертого курса платников не трогают (кому хочется денег лишаться?), а вот на последнем курсе рубят их нещадно, вылетают как пробки и без диплома, несмотря на то, что все время платили. Это так вуз репутацию свою блюдет, чтобы совсем уж дураков не выпускать с дипломами. По мне, так скотство это в чистом виде, но что тут я могу сделать. Мне бы самой доучиться…
— И что? Никто не заступился за девчонок? — спрашиваю.
— Пытались, но сам ректор встал на сторону Холодова. Короче, его теперь как огня…
— Откуда этот хрен вообще взялся, а, Коль?
Голубев с английским дружит еще меньше, чем я, так что его беспокойство я очень хорошо понимаю.
— Откуда, откуда… Не знаю я. Все, закрыли тему. И без него новостей немало.
Тут Козлов завел свою любимую шарманку: кто разошелся с лета и какие у нас на курсе появились новые парочки. И главное, из-за чего шумит универ последние две недели, — кто-то прислал двум пожилым дамам из ректората… фаллоимитаторы. Прямо на торжественную церемонию, их как раз награждали за верность традициям университета и еще что-то такое. Их не то что студенты, их преподы стороной обходят. Страх на всех наводят уже лет тридцать. Или уже наводили. И никто не в курсе, кто этот самоубийца… то есть герой.
Это, конечно, интересно, но я бы еще послушала про препода английского. Откуда он такой свалился на нашу голову, что даже Колька, главный сплетник всея универа, про него не распространяется?