– Теперь, – наставляла я ученого, – когда буду готова поднять вас на следующую площадку – крикну. Вам нужно будет лишь открутить муфту на карабине и отсоединить его от крюка. Но пока не крикну – даже трогать не вздумайте ничего!
– Ну что вы! Я же понимаю! – немного рассеянно пробормотал Эрикссон.
Я полезла дальше, выбивая ступени кошками и ледорубом. Прошла метров восемь и увидела место для следующей остановки. Площадка находилась на расстоянии одного перехвата. Только вознамерилась оказаться там, как снизу раздался дробный стук. Будто очередь из автомата, стреляющего горохом.
Теряясь в догадках, глянула под ноги. Боже мой!
Банда альбатросов, каждый из которых размерами больше напоминал курицу, чем нормальную птицу, кидалась на бедного Эрикссона и клевала в голову. В первый момент, увидев эту картину, я испугалась за археолога. Уже представила его мертвым, висящим на крюке с пробитым черепом. Чуть позже выяснилось, что атаку спровоцировала моя яркая каска. Эрикссон отделался лишь нервным потрясением.
Альбатросы улетели. Смылись мигом, словно выполнили боевую задачу. Швед поднял ко мне лицо и показал большой палец. Хорошо, что выжил. Не хватало еще, чтобы он тут, прямо на стене, схватил второй инфаркт.
Влезла на выступ. Немного отдышалась. Глянула вверх. До таблички осталось немного. Считанные метры.
Сняла с пояса второй крюк и вставила в ледовую трещину. Тупым концом ледоруба ударила по шляпке. Крюк вошел на четверть, но от места, куда я забивала стальной стержень, вниз побежала трещина. Тонкая, она издавала едва различимый утробный хруст. Прошла по стене до моих ног и замерла.
Затаив дыхание, я ждала неприятностей. Любых, самых отвратительных… Но ничего не случилось. Площадка не обрушилась, трещина не разошлась на ширину дверного проема. Обошлось. Неудачное место для крюка. Бессмысленно вбивать его дальше. Все равно вывалится… Ну и лед! Пакость какая-то!
Едва я успела подумать о чем-то еще, как далеко внизу раздался грозный хруст. Что-то лопнуло – громко и впечатляюще. Словно великан разломил пополам многотонный валун. А следом я услышала короткий, полный отчаяния крик Эрикссона.
Соединяющая нас веревка рванула вниз.
В первый момент показалось, что археолог прибавил в весе килограммов на сто – с такой силой меня бросило назад. Что еще за новости?
Увлекаемая непонятным грузом, я вскинула ледоруб и успела загнать клюв в одну из трещин…
Оказалось, что это трещина не во льду, а в мокром снеге, черт его побери!
Веревка упорно тащила вниз. Я вцепилась в рукоять ледоруба, а он, не находя должной опоры, поехал, разрывая стену глубокой вертикальной полосой.
Ремни страховки так сдавили поясницу, что я задохнулась от боли. Нет, мне определенно не показалось, что Эрикссон погрузнел на центнер. В самом деле сила, приложенная на другом конце веревки, просто исполинская! Что же там такое?
Груз неотступно тащил вниз. Пытался оторвать от стены и сбросить в холодные волны Атлантического океана. Купание в данный момент меня совершенно не интересует. Тут же отправлюсь ко дну – столько на мне всякого железа. Морячки из лодки даже спасательный круг не успеют бросить… Да что за безобразие такое!
Ледоруб буравил стену, я съезжала. Мышцы стонали от напряжения. Пальцы, сдавившие рукоять, уже готовы были разжаться. Слишком велико усилие, отрывавшее меня от поверхности айсберга.
Напрасно я пожалела Эрикссона! Напрасно взяла его с собой! И вообще – зря ввязалась в эту авантюру! Ледоруб наткнулся на какую-то ледышку и остановился. От внезапного торможения, я едва не расцепила пальцы…
Вовремя вонзила кошки в лед.
– Черт бы побрал этих викингов с ихними погребальными ладьями! – простонала я.
Груз, привязанный к поясу, сделался просто невыносимым. Если в течение пяти секунд он не исчезнет, то я либо отцеплюсь от ледоруба, либо мышцы порву!.. Что же там такое, в конце концов?
С трудом вывернула шею, чтобы поглядеть вниз.
Господи! Вот это чудеса!
На другом конце веревки болтался, естественно, Эрикссон. Не стоял на площадке. Собственно, площадки уже и не было.
Стена, к которой я пристегнула археолога, разрушилась. Уж не знаю, виновна ли в том трещина, что побежала вниз, когда я вколачивала крюк здесь, на второй площадке. Так или иначе, из стены вывалилась полукруглая глыба льда. Она болталась на поясе Марка и тащила нас в темную глубокую воду у основания айсберга.
Первым порывом было достать нож и обрезать веревку. Снять непосильный груз. Но, во-первых, мне не отнять руки от ледоруба, а во-вторых… Что же тогда будет с Марком? При столкновении с водой его расплющит о льдину. Или она уйдет на глубину и утянет за собой несчастного археолога.
Хоть бы вывалился крюк, на котором держится этот кусок!.. Тщетная надежда. Крюк я установила крепко, на совесть. Если понадобится – и бегемота выдержит. Даже двух.
– Разомкните карабин, Марк! – закричала я.
Эрикссон вяло пошевелился. Не знаю, услышал ли?
Ему непросто – такая тяжесть болтается на поясе! Живой ли вообще?
– Отверните муфту и попытайтесь отцепиться от крюка!
Ему непросто, а мне вдвойне. На нем только льдина висит, а на мне – и льдина, и сам археолог!
– Можно отцепить? – раздался слабый голос археолога.
Я мысленно выругалась.
Конечно, сама же строго-настрого запретила ему трогать карабин, пока не скажу. Но голова-то должна быть на плечах!
– НУЖНО! – выдавила крик.
Пальцы, сжимавшие рукоять ледоруба, готовы были лопнуть в суставах… Интересно, а такое возможно? Нет охоты проверять. В глазах поплыли круги. Ужасно хочется отпустить прорезиненную рукоять. Будь что будет! Мне уже ничего не нужно.
Непосильный груз вдруг испарился. Льдина словно растаяла в одно мгновение. Через секунду послышался тяжелый удар о воду и всплеск.
Какое счастье! Эрикссону удалось отстегнуть льдину. Привязанный на другом конце веревки, он казался теперь легким, как плюшевый мишка.
С трудом оторвала одну руку от ледоруба. Пальцы скрюченные, белые – похожи на мертвецкие. Ну я и попала!
Когда добралась до таблички, было еще светло. Но пока обустраивалась, устанавливала крепеж, пока втянула на площадку Эрикссона, тучи заволокли солнце, и мир погрузился в полумрак.
Ветер заметно усилился. Еще не штормовой, но уже достаточный, чтобы вызвать беспокойство. Стоило без присмотра оставить блок-ролик, как ветер тут же скинул его с ледовой полки. Хорошо, что тот был привязан. Иначе бы лишилась пятидесяти долларов – именно столько стоит качественный блок от «Пецл».
«Мёльде» продолжал раскачиваться на волнах метрах в ста от нас. Моряки в шлюпке явно беспокоились. Что-то тревожно кричали нам снизу, но их крики тонули в шуме волн, разбивавшихся о подножие айсберга. Я в принципе и сама понимаю, что нужно торопиться. Соберется какая-нибудь волна и так двинет шлюпку об айсберг, что только щепки будут плавать. Но нам с Эрикссоном совсем немного осталось. Вот она, табличка-то! Рукой подать!
– Ну вы как? – поинтересовалась у археолога, когда втащила его за руку на площадку.
– Словно под каток попал, – обессилено ответил он. – Когда эта сосулька висела на мне, думал, что поясной ремень пополам меня разрежет.
– Очень хорошо, – сказала я и снова пристегнула археолога к крюку. Когда подняла взгляд, то обнаружила на лице Марка выражение такого неимоверного ужаса, словно я его в пропасть толкнула.
– Не волнуйтесь… – заверила я. – Сейчас-то точно все будет в порядке.
Эрикссон пытался поверить в мои слова и, как мог, боролся с испугом. Но иногда, глянув на крюк, невольно закатывал глазки и терял сознание. Быть может, оно и к лучшему. А желание его я выполнила. Хотел постоять возле древности – пожалуйста. Я же не виновата, что он такой впечатлительный.
Шутки шутками, но пора было приступать к делу.
Чернеющий под толщей льда прямоугольный контур оказался приличных размеров. Не то чтобы табличка на двери: «Кабинет 33, стоматолог Пехов» – но авторитетный плакат типа: «Цирк шапито! Кони, клоуны и закон всемирного тяготения!» С рекламный щит…