— Зато у меня с бабками пока проблем нет. На старое место в парк?
Закуску разложили на пне.
— На тот домишко, я давно глаз положил, — рассказывал Семенцов, нарезая салями. — Двухэтажный. Кирпичные стены метра два высотой.
— У подножия горы что ли?
— Точно. Хозяин — владелец клиники пластической хирургии. Некий Микошин. Говорят, из простых санитаров в люди выбился. Я дождался в замке пока стемнеет, спустился вниз. Наливай!
Семенцов выпил, обвел взглядом пустынный осенний парк.
— Через забор перебрался без проблем. Это, ты знаешь у меня с детства. Первым сюрпризом для меня стало то, что у этого Микошина есть охранники. Два здоровенных лба резались в карты в застекленной будке, как раз у ворот гаража, через который я собирался войти в дом. Окно в подвал отыскал быстро, легко справился со шпингалетом, но тут… Давай еще по одной!
— На собак что ли напоролся?
— На собак, — кивнул Семенцов. — Только не похожи эти твари на собак были и лаяли так будто… Ну, как дети плачут. О-у-у! Вроде мастифы, а вроде и нет. Короче, проскочил я в окно так, будто был жиром с головы до пяток смазан. И уже из подвала одну рассмотрел. Я на работе не пью, усек?
— Я тоже. А что с собаками?
— Не собака это была, — покачал головой Игорь. — Мужик с бородой.
— Так мужик или все-таки мастиф?
— Ни то ни другое. Голова у этого черта была человеческая, а все остальное — собачье.
— Э-э-э, Игорек! — развел руками Виталий. — Тебе видно больше наливать нельзя. Надо ж такое придумать!
— Не придумал! — рявкнул Семенцов. — Я если хочешь знать, я в этот говенный городишко для того вернулся, чтобы еще раз… Наливай!
— Подвал этот, скажу тебе. Не иначе, как под самый замок уходит. Тогда я тоже решил, что в темноте померещилось. Плюнул на этого мастифов и начал дверь в дом искать. Нашел. Только она снаружи, со стороны дома запиралась, а с моей — ни замка, ни ручки.
— Ну и сматывался себе подобру-поздорову.
— Я ж любопытный! Думаю: на хрена попу гармонь, а этому доктору такой бункер? Решил обследовать, на свою голову! — Игорь нахмурился. — Дигер, чтоб меня так. В противоположном конце коридора была такая же дверь. Близняшка первой. Без ручки и всякого намека на замочную скважину. Тогда я начал повнимательнее осматривать стены, расхрабрился так, что даже включил фонарик. Добился своего. Отыскал еще одну нору. Именно нору. В высоту — полметра от пола не больше.
— Для собак!
— А вот хрен тебе! Вход в эту дыру открывался снаружи и был заперт на обычный засов. Я отодвинул его и посветил внутрь. Первым, что увидел, было толстое ржавое кольцо с обрывком цепи. Чтобы рассмотреть нору полностью пришлось стать на корточки и сунуть туда голову.
— Браво, смельчак!
— Не такой уж и смельчак, — не оценил шутливого замечания Виталия Семенцов. — Когда зашевелилась груда каких-то лохмотьев в углу, я дернулся так, что выронил фонарик и оказался в полной темноте. Выползал назад в такой спешке, что здорово хряснулся головой о кирпичи. Искры, посыпавшиеся из глаз, как ты понимаешь, не помогли мне рассмотреть это… существо. Я понял только, что во мраке прячется нечто живое. Тем не менее, сунул руку в нору, пытаясь нащупать фонарик. Схватил первое, что попалось под руку, и рванул к окну. Сзади, буквально в нескольких метрах за спиной слышал шлепанье бегущих ног. Босых и, судя по звуку, маленьких. Я не хотел видеть того, что за мной гонится, но какая-то непреодолимая сила заставила меня обернуться. Это существо сразу остановилось и отпрыгнуло назад в темноту. Я решил не бежать сломя голову, а стал медленно пятиться. Фонарик остался в норе. Вместо него я держал в руке куклу. Обычную детскую куклу с оторванной головой…
Отступление было долгим. Прежде чем сделать последний, отчаянный рывок к окну, я швырнул в темноту безголовую куклу и попал в цель. Она ударилась обо что-то мягкое, а потом я увидел это существо. Вообрази себе ребенка лет четырех-пяти. Абсолютно голого мальчика. Он подошел совсем близко и смотрел… Нет, не смотрел! Как может смотреть тот, у кого нет головы?! Вот так, мон шер Виталик! Ноги, туловище и руки, которые он протягивал ко мне, все было на месте. Я отчетливо видел шею, а выше — ничего! Ужас придал мне сил, а мрачный парк показался бесконечно милым. Мысленно я уже подписал договор с Создателем, в котором давал свое согласие на то, чтобы быть разорванным мастифами или до смерти забитым охранниками. Все, что угодно. Только бы не остаться в подвале, наедине с тем уродом! Позади себя я слышал шорохи, а плечи упорно отказывались пролазить в проклятое окно, ни с того, ни с сего ставшее узким! В ту ночь я порвал куртку и содрал кожу на плече как кожуру с апельсина. Потом даже пришлось накладывать шов…
— История, — задумчиво произнес Виталий. — Фильм ужасов какой-то…
— Водка кончилась. Я сбегаю?
— Давай. Пить, так пить!
Вскоре Семенцов вернулся с двумя бутылками водки.
— Чем все закончилось? — с нетерпением спросил Светлов.
— Я поднял такой шум, что охранникам отвлеклись от игры. Когда бежал к забору, один из громил вздумал встать на пути. В плечах раза в два меня шире, шея в три обхвата. Кулаком быка мог свалить, но в моем состоянии… Короче врезал я этому богатырю от всей души, он и шлепнулся на задницу. Второй подбежал, когда я уже на забор карабкался. Этому я ногой в рожу засветил и, по-моему, сломал нос. По крайней мере, очень надеюсь, что сломал. Завопил он так, что разбудил всех ворон в округе. Мне очень требовалась компенсация за проведенные в подвале минуты и бил я от всей души. Переполох поднялся страшный. Уже на улице я услышал, как заводится двигатель машины, и открываются ворота. Надо признать, банда Микошина тоже была не лыком шита. Минуты через две позади вспыхнули фары. Обернувшись на бегу, я увидел микроавтобус дурацкого светло-красного цвета.
— Алый автобус?
— Точно. Алый. Ты-то откуда знаешь?
— Слыхал. От водил. Он у них что-то вроде Летучего Голландца. Считается, что если встретишь, обязательно в аварию попадешь. Я вот не встречал, а все равно вляпался.
— Алый он или не алый, но я четко себе уяснил: держаться от него надо подальше, поэтому и врубил самую высокую скорость, на которую способны мои ноги. Рев двигателя раздавался почти за спиной, когда я выскочил на шоссе и едва не угодил под колеса гаишной машины.
— А что автобус? — Светлов чувствовал, что порядком захмелел, скоро перестанет себя контролировать, поэтому наливал по полрюмки. — Самое время было его в оборот взять и разъяснить по полной программе.
— Его и след простыл, — развел руками Игорь. — Впрочем, гаишникам не до микроавтобуса было. Они со мной возились. Я ведь, Виталик, сходу в попытке кражи сознался. Уже в РОВД наш дружок Агранов с моей персоной разбирался. На другой день, как я не упирался, на место происшествия свозил. Понятное дело, никаких безголовых детей и алых микроавтобусов там не было. Микошина видел. Ну, прямо ангел без крыльев. Говорит, попытка проникновения в дом была, но никаких претензий ко мне не имеет.
— Так чего ж посадили?
— Он-то может, и не имел, — горько усмехнулся Семенцов. — А вот государство имело. При моих судимостях еще легко отделался.
Игорь вдруг понизил голос до степени полной нелегальности.
— А теперь, Виталик, самое главное. Я на зоне с одним мужиком познакомился. Он на колдунах и ведьмах был помешан. Тещу свою спьяну зарубил, потому, что за ведьму принял. Когда я про безголового ребенка рассказал, он едва в обморок не грохнулся. И книжку мне сунул. «Молот ведьм».
— Что-то припоминаю. Там описано, как ведьм изобличать.
— Во! Так на суде одна английская ведьма утверждала, что у нее были помощники и в их числе — безголовый ребенок по имени Уксусный Том!
— Значит…
— Значит или Микошин — колдун, или жена у него — ведьма! — торжественно объявил Игорь. — Дело вовсе не в моих галлюцинациях. Я на самом деле видел колдовского пособника Уксусного Тома!
— Ни хрена себе! У нас в городе колдуны?!
— Врубился-таки, — Семенцов встал и расправил плечи с видом Ван Хельсинга, собирающегося на войну с вампирами. — Поможешь мне с этой нечистью разобраться?