Фадеев удивлённо поднял брови и посмотрел на Катю. Та стояла посреди улицы, всё более бледнея и пошатываясь. Потом как-то криво усмехнулась и стала медленно оседать, наклоняясь к машине.
— Катюша, Катя! — Алексей Петрович не слушал грязные оскорбления уже в свой адрес. — Катя, посмотри на меня! Господи, вот это помог называется.
Он подхватил потерявшую сознание Булавину и пытался аккуратно уложить её на заднее сиденье. Затем услышал очередную порцию унизительных пожеланий и почувствовал удар в спину. Резко развернулся, схватил орущую женщину за плечо, сдавливая болевую точку, и прошипел ей в лицо:
— Запомни меня. Я Фадеев! Фадеев Алексей Петрович! А теперь запомни ещё и мои слова. Если с Катей что-то случится, я сынулю твоего уничтожу, он нигде на работу не сможет устроиться! Это я обещаю! Поняла, дура?
И тут он увидел, как изменилось лицо Стрелковой, когда она поняла наконец, кто стоит перед ней.
— Ой, я же не знала! Я же думала, что вы её хахаль, я бы никогда…
— А ты и так никогда ничего не скажешь, понятно?
Он сел в машину и завёл мотор, одновременно пытаясь дозвониться в роддом.
К вечеру этого суматошного дня Катя всё ещё находилась в реанимации, а маленький мальчик, родившийся в состоянии жуткой гипоксии, без движения лежал в закрытом боксе. Фадеев посмотрел на неонатолога и услышал тихий приговор:
— Ты же врач, Алексей Петрович, должен понимать, что такая гипоксия может привести к необратимому повреждению мозга. Если к этому присоединится тяжёлая желтуха новорожденных, а она будет, поверь моему опыту, то мальчишка может запросто уйти в церебральный паралич. А это ранняя инвалидность. Плюс его умственное развитие…
— И что ты предлагаешь? Я ему никто. К сожалению. Пока Катя не придёт в себя, решение будет принимать отец ребёнка. И его мамаша. Бедная моя девочка…
Часть 8
Девять лет назад. Катя
Она пыталась открыть глаза и сделать глубокий вдох, но что-то мешало, будто небо упало и придавило её.
— Катя, тихо, тихо!
Этот голос… Она помнила его разным. И строгим, и мягким, и переходящим в крик помнила тоже. Но сейчас почему-то ей слышались, как в испорченной пластинке, одни и те же слова, сказанные этим голосом, «Катя, посмотри на меня!» И почему-то шум, уличный шум, визгливый крик женщины и лёгкость полёта. Её полёта куда-то в неизвестность.
— Катя, открой глаза! Я сейчас трубку вытащу, не дёргайся!
Затем из её рта с болью что-то выдернули, и она глубоко вдохнула, тут же захлебнувшись кашлем и прохладным воздухом.
— Ну, ну, девочка, дыши, дыши, молодец. Алексей Петрович, дальше ты уже сам.
Алексей Петрович… Катя резко распахнула глаза и уставилась на склонившегося над ней мужчину, что как-то криво улыбался и мягко гладил её по волосам. Она ещё раз вдохнула и вспомнила. Вспомнила всё!
— Что со мной? — Ей казалось, что она почти выкрикнула эти слова, но Фадеев наклонился к ней и качнул головой. Не услышал. — Что со мной? Где я?
Алексей опустился на постель, глянув на показания мониторов. Как ей сказать правду? Помнит ли она вчерашний день? И как им быть дальше?
— Катюша, ты в реанимации. Вчера случилось… Короче, ты сознание потеряла и… У тебя сын, Катя. Но он пока в изоляционном боксе, слабенький родился. Прости меня, Катя, может быть, если бы я не встретил тебя, всё бы было по-другому.
Она прикрыла глаза и провалилась в тёмную бездну. Последняя мысль была о родившемся сыне — живой…
Фадеев бросил последний взгляд на спящую Катю и закрыл дверь.
— Ты, Алёшка, поспал бы, что ли, — сказал Шанин, не отрывая взгляда от стеклянной перегородки, за которой спала подруга его жены. — Посмотри, на кого ты стал похож. Одна эта ночь тебя так вымотала, будто оперировал несколько суток кряду.
— Лучше бы оперировал, Игорь. Я только вчера понял, каким идиотом был год назад. Отдал такую женщину недоумку! Господи, она вчера такого наслушалась, бедная. Представляю, как она жила всё это время с такой дрянью под одной крышей.
— Не кори себя. Катя сделала выбор самостоятельно, кто же из нас думает, что будущее может сломать или растоптать всё хорошее? Ты это… Там в коридоре этот Стрелков со своей матерью. И Анюта моя маме Катиной позвонила, Лидия Степановна должна скоро подъехать. Папашу Булавина, я так понимаю, ждать не приходиться. Держи себя в руках, обещаешь?
Фадеев коротко кивнул и уверенно зашагал к выходу. Игорь вытащил телефон и после короткой паузы просто сказал: «Она пришла в себя, пока спит. Гемодинамика стабильная». Он понимал, что девчонкам захочется подробностей, но они будущие врачи и прекрасно знают, что пока говорить о прогнозах рано. Он глянул на спящую Катю и пошёл вслед за другом.